Творения преподобного Максима Исповедника. Книга II. Вопросоответы к Фалассию

Следовательно, диавол, как я сказал, есть тать, поскольку он извращает ведение естества; а клятвопреступником он является потому, что отвращает от духовного делания добродетельное действие этого естества. Жилищем татя является внутреннее расположение души, зиждущееся на ошибочном понимании ведения, а жилище клятвопреступника есть то состояние её, которое создаётся позором страстей бесславия. Спасительное Слово Божие, по Своему человеколюбию проникнув в эти жилища, делает их посредством Духа обиталищем Бога, создав в них вместо заблуждения и неведения знание Истины, а вместо порока и лукавства — добродетель и праведность: посредством них и присуще Ему являть Себя людям достойным.

Стало быть, Писание назвало лицами способы различного злодеяния одного и того же лукавого диавола, а жилищами, сродными этим диавольским действиям, оно назвало душевные расположения людей, находящихся под воздействием лукавого.

Можно ещё сказать, что татем является тот, кто, обманывая внимающих ему, изощряется в Божественных словах, смысла которых, познаваемого только посредством собственных дел, он не понимает: простым произнесением этих слов он стяжает призрачную славу, а речью, которая исходит только с языка его, стремится добиться похвалы себе у слушателей, считающих его за праведника. [1097]

Или, чтобы сказать просто, тать есть тот, у кого жизнь не соответствует слову и душевное расположение которого противоположно ведению — пользуясь чужими благами, он нечестно становится известным. И, разумеется, к нему обращены слова: Грешнику же рече Бог: вскую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими? (Пс 49:16). [1098]

Или ещё: тать есть тот, кто внешне пристойным образом поведения и лицемерными нравами скрывает тайное злодеяние души, прикрывая порочное внутреннее расположение её благовидными подделками, [1099] – он является таким же вором, как и тот, кто простым произношением слов ведения похищает мысль слушателей. Это же можно сказать и о том, кто посредством лицемерных нравов своих обманывает лицезреющих его. [1100]

Равным образом и ему будет сказано: Устыдитесь вся оболченныя во одеяния чуждая (Соф 1:8) [1101] и Господь открыет срамоту их в день он (Ис 3:17–18). Ведь мне кажется, что каждый день я слышу в сокрытой мастерской сердца [1102] эти слова Бога, ясно обличающего меня и в том, и в другом.

Клятвопреступник же, или ложно клянущийся именем Господа, [1103] есть тот, кто даёт обет Богу жить добродетельной жизнью, но предаётся тому, что чуждо его обету, и ведёт образ жизни, противоположный обещанному; он преступает, как это делаю я, [1104] обет святой жизни, не исполняя заповеди Божии. Или, чтобы сказать кратко, всякий избравший жизнь по Богу, но не умерщвляющий себя полностью для нынешней жизни, [1105] есть лжец и клятвопреступник; клятвенно обещавшийся Богу, то есть давший обет в том, что совершит свой жизненный путь безупречно в божественных борениях, но не исполнивший его, он поэтому и недостоин похвалы. Похвалится всяк кленыйся Им (Пс 62:12), то есть всякий, клятвенно обещавшийся Богу вести жизнь благочестивую и истинно праведными делами исполнивший клятвы своего доброго обета. Если же достоин похвалы тот, кто исполняет свои обещания как давший обет Богу и подтвердивший его, то очевидно, что нарушивший свои обеты достоин порицания и бесчестия как поклявшийся Богу и вероломно обманувший Его.

Входя в сердца таких людей, или во внутреннее расположение души каждого, словно в дома, серп, то есть Слово Бога и Отца, Которое есть сущностное Ведение и сущностная Добродетель, приводит их к полному совершенству, упраздняя прежнее состояние сердца каждого посредством изменения к лучшему и делая каждого из двух причастником того добра, которого ему не хватает. Похитителя ведения Оно превращает в безупречного делателя добродетели, похитителя внешне смиренного образа нравов — в знающего возделывателя сокрытого расположения души, а лжеца — в истинного стража собственных обетов, осуществлением заповедей заставляющего верить в прочность его обещаний.

Вопрос 63

У того же пророка написано: «и рече ко мне: что ты видиши? И рех: видех, и се, свещник злат весь, и светилце верху его, и седмь светилник верху его, и седмь чашиц светилником верхним его, и две маслины верху его, едина одесную светилца его и едина ошуюю» (Зах 4:2–3). Что есть свещник? И почему он злат? Что есть светильце верху его? Что есть семь светильников и что — семь чашиц семи светильников? Что есть две маслины? Почему одна — одесную светильца, а другая — ошуюю?

ОТВЕТ. Слово [Божие], предначертывая издали и символически пророку многосветлое и превосходящее всякое сияние великолепие святой Церкви, таким образом разукрасило [его] видение, научая этим, как я думаю, относительно силы нового таинства. Поэтому свещник злат весь есть всесвятая Церковь Божия, чистая и незапятнанная, безукоризненная и неподдельная, [ничем] неумаляемая и восприемлющая истинный Свет. [1106] Ибо говорят, что неподдельное золото, когда его зарывают в землю, не чернеет и не повреждается; расплавляемое полностью на огне, оно не уменьшается; к этому можно ещё добавить, что благодаря некоей своей естественной энергии оно укрепляет и восстанавливает способность зрения у тех, кто усиленно рассматривает его. Подобным же образом и всесвятой Церкви Божией присуще в силу тех самых причин быть подобной чистейшему естеству золота. Она является неподдельной, поскольку в таинстве [своего] богословия соответственно вере совсем не имеет ничего чуждого и примешанного [к этому богословию]; чистой, поскольку сияет и славится светлостью добродетелей; незапятнанной, поскольку никакая грязь страстей не оскверняет её; безукоризненной, поскольку её не затрагивают никакие лукавые духи и поскольку она не позволяет материальным обстоятельствам чернить её каким-либо пороком; неумаляемой и неуменьшаемой, поскольку бросаемая временами в горнило гонений и периодически подвергаемая испытанию при восстаниях ересей она стойко выдерживает напор и не уступает тяжести искушений, [оставаясь неизменной] как в своём разумении, так и в жизни, то есть в вере и житии. Поэтому она по благодати [Божией] делает сильной всякую мысль у тех, которые благочестиво постигают её. Ведь она, которой дарован свет истинного ведения, призывает [к себе] нечестивых; она же оберегает любящих созерцать её таинства и сохраняет око их мысли неповреждённым. Претерпевших же какое-либо колебание [в вере] она опять зовёт к себе и словом увещевания восстанавливает [в духовном здравии] страдающую мысль. Таким образом понимаем мы при первом рассмотрении виденный пророком свещник.

А светильце верху его есть Отчий Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин 1:9), [1107] Господь наш Иисус Христос, Который вследствие принятия от нас и нашей плоти стал светильцем и им называется. Или же: природная Премудрость и Слово Бога и Отца, провозглашаемая в Церкви Божией соответственно благочестивой вере, добродетельной жизнью высоко возносящаяся над язычниками и соблюдением заповедей сияющая среди них, светит всем в доме, то есть в мире. Я подразумеваю то, что сказано Самим Богом и Словом: зажегши светильник, не ставят его под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в мире (см. Мф 5:15). Очевидно, что Он называет Себя светильником, [1108] как являющийся по природе Богом и как ставший по Домостроительству плотью; такой сущностный Свет не ограничивается тем, что сосредотачивается в душе, как сосредотачивается огонь в фитиле, но удерживается в глиняном сосуде плоти. [1109] Это подразумевал, как я думаю, и великий Давид, называя Господа светильником: Светилник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим (Пс 118:105). Ибо Спаситель и Бог мой есть [наш] Избавитель от мрака неведения и лукавства, а поэтому назван в Писании светильником. Ведь светильник потому называется «светильником», что [свет его] расторгает [мрак] ночи ([ибо] те, которые усердно занимаются словесностью, называют мрак «ночью»). И [следует знать, что] только один Спаситель, расторгнув, подобно светильнику, темноту неведения и мрак порока, стал для всех Путём спасения. Он с помощью добродетели и ведения приводит к Отцу желающих следовать за Ним посредством Божественных заповедей, путём правды. А святая Церковь [называется] подсвечником — на ней светит [неиссякаемой] проповедью Слово Божие, озаряя всех, находящихся в этом мире, словно в доме, лучами истины и преисполняя мысли всех Божественным познанием.

А сосудом [1110] на символический лад была названа синагога иудеев или телесное служение закону, которое посредством грубой вещественности символов, [обретающихся] в букве, [1111] делает совершенно неразличимым свет истинного познания, [являющийся] в [духовных] умозрениях. Слово [Божие] совсем не хочет быть поставленным под сосудом, желая быть воздвигнутым на высоте и на величии красоты Церкви. Ибо Слово [Божие], поставленное под букву закона, словно под сосуд, как бы лишает вечного Света, не даруя духовного созерцания, всех тех, которые усердно стараются извлечь [из Писания] только воспринимающееся чувствами, ложное и приемлющее одну ложь, а также [стремящихся постигнуть] одно лишь тление сродных [с воспринимаемыми чувствами] тел. Но [поставленное] на подсвечнике, то есть в Церкви, [Слово Божие дарует] разумное служение в Духе, чтобы всех просвещать, научая [обитающих] во всём мире жить и руководствоваться одним только [духовным] разумом; [1112] о телах же иметь попечение такое, чтобы стараться совершенно прервать их связь с душой; усиленно трудиться над тем, чтобы вообще не допускать до души никакого вещественного мечтания; [столь же усиленно стараться, чтобы не допускать], погасив разумом, и неразумие наслаждения, которое в начале отвергло [этот духовный] разум и которое, воспринятое чувством, ползает по земле, подобно змию, [1113] — в осуждение этого наслаждения справедливо был вынесен [человеку] смертный приговор, чтобы закрыть диаволу вход в душу. [1114]Чувство, будучи единым по роду, подразделяется на пять видов соответственно действию, воспринимаемому в каждом виде; это чувство убеждает введённую в заблуждение душу любить вместо Бога то чувственное, которое ей более сродно. [1115] Поэтому тот, кто мудро следует Слову [Божиему], добровольно выносит смертный приговор [своей греховной] плоти ещё до того, как его настигнет, вопреки его [собственной] воле, смерть вынужденная; и [таким образом] он полностью отделяет свою волю от чувства.

Стало быть, тот, кто придерживается одной только буквы Писания, обладает одним только чувством, властвующим над [всем его] естеством, вследствие чего [в таком человеке] свойственно проявляться одной только связи души с плотью. Ибо буква, не постигаемая умом духовно, имеет одно только — ограничивающее — выражение того, что [понимается] этим [человеком]; а [само же] чувство не позволяет смыслу написанного достичь ума. Если буква имеет сродство с одним только чувством, то всякий, кто на иудейский лад воспринимает букву в одном только историческом смысле, живёт по плоти, каждый день добровольно умирая, вследствие [преизобильно] живой [своей] чувственности, греховной смертью, поскольку [такие люди] не в силах духом умерщвлять деяния тела, чтобы жить блаженной жизнью в Духе. Ибо если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете (Рим 8:13), — говорит божественный Апостол. [1116] Поэтому, не зажигая свечу, то есть просвещающее слово ведения посредством созерцания и делания, мы ставим её под сосудом. И чтобы не быть нам осуждённым в качестве тех, кто ограничивает буквой непостижимую силу Премудрости, [нам следует ставить свечу] на подсвечнике (под которым я подразумеваю святую Церковь), зажигая для всех свет Божественных догматов на высоте истинного созерцания.

Возможно, закон, прообразовательно возвещая об этой святой Церкви, предписал, чтобы свещник был весь золотым и чеканным: одно [указывает на то, что Церковь] не имеет ничего пустого и лишённого силы Слова, а другое — [на то, что] в ней отсутствует что-либо земное и она совершенно лишена всяких вещественных излишеств. [1117] Великий Захария, с удивлением рассматривая её, говорит, несколько отступив от свещника: и седмь светилник верху его (Зах 4:2). Эти семь светильников нам здесь следует постигать иным образом, чем тот светильник, о котором прежде речь шла в Евангелии. Ибо не все [имена] и не все [названия], имеющие то же самое произношение, должны пониматься полностью одним и тем же образом, но каждое слово из сказанного [в Священном Писании] в отношении конкретного предмета показывает, что смысл [его] должен постигаться соответственно [определённому] месту Писания, если мы намереваемся правильно разгадать значение написанного. [1118]

Я полагаю, что под «светильниками» [1119] Священное Писание подразумевает здесь [семь] действий или даров [Святого] Духа, которые [Богу] Слову, как Главе всего Тела, присуще даровать Церкви. И почиет на нем Дух Божий, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; исполнит его дух страха Божия (Ис 11:2-3). [1120] Главой же Церкви Христос является по [Своей] человеческой стороне. [1121] Однако семь действий Духа Он даровал Церкви как Бог, обладающий по естеству Духом. Ибо ради меня Слово стало человеком, [1122] ради меня устраивается всё спасение, и посредством того, что принадлежит мне, Оно взамен даёт мне то, что свойственно Ему по естеству. Из-за этого [Слово] стало человеком и, принимая [человеческое естество] из-за меня, являет то, что свойственно [Ему]; считая, как Человеколюбец, Свою собственную благодать моей, приписывает мне присущую Ему по естеству силу свершений. Вследствие чего говорится, что [Он] и ныне получает то, что по естеству принадлежит [Ему] безначально и что превышает [всякое] слово. Ибо подобно тому как Святой Дух естеством и по сущности существует [как Дух] Бога и Отца, также Он естеством и по сущности есть [Дух] Сына, поскольку Он неизреченно исходит от Отца существенным образом, через рождённого Сына даруя свещнику, то есть Церкви, собственные действия, словно светильники. [1123] Ведь подобно тому, как светильник разгоняет мрак, так и всякому действию Духа присуще изгонять и извергать из Церкви многообразное бытиё греха. Премудрость уничтожает безумие, [1124] разум — непонимание, совет упраздняет отсутствие рассудительности, крепость изгоняет немощь, ведение истребляет неведение, благочестие — нечестие, преследуя также и те действия порочности, которые следуют за этим нечестием, а страх [Божий] отгоняет прочь бесчувственное презрение. Ибо светом являются не только повеления Духа, но и Его деяния.

Опять же светильниками являются [1125] те, которые во всём здешнем мире возжигают через Церковь свет спасения и составляют степени благочиния в ней. Например, мудрец, [искусный] в божественных и возвышенных догматах, и учитель таинств есть светильник, обнаруживающий то, что для многих до этого не было явлено. А тот, кто с пониманием и знанием внимает мудрости, изрекаемой среди совершенных, [1126] есть другой светильник, как понятливый слушатель, сохраняющий в самом себе свет истины, [сообщаемый] говорящими. Тот, кто вдумчиво различает времена, соответствующие вещам, и вдумывается в способы, приличествующие смыслам [этих вещей], не допуская их до опасного столкновения друг с другом и слияния, — такой [человек] как замечательный советник, также является светильником. Тот, кто с непоколебимым мужеством переносит натиски невольных искушений, наподобие блаженного Иова и благородных мучеников, есть мощный светильник, сохраняющий в себе неугасимый свет спасения, сберегаемый им с мужеством терпения; он имеет [в себе] Господа как Крепость и Похвалу. Тот, кто знает о кознях лукавого и не пребывает в неведении относительно [жестокости] рукопашных схваток при невидимых бранях, тот, озаряемый светом ведения, является ещё одним светильником, [могущим] изречь подобающим образом вслед за великим Апостолом: нам не безызвестны его умыслы (2 Кор 2:11). Тот, кто благочестиво следует [во всём] жизни по заповеди [Божией], руководствуясь добродетелями, также есть светильник как [человек] набожный, богобоязненно вверяющий себя благочестию посредством способов [осуществления заповедей]. Тот, кто в ожидании [Страшного] Суда отгораживается стеной воздержания от страстей, не допуская проникновения их в душу, опять же есть светильник: он усердно и со страхом Божиим очищает себя от удручающих его пятен страстей и извергает [из души все] противоестественные скверны, делая [свою] жизнь светлой и сверкающей [чистотой].

Поэтому Дух Святой посредством страха [Божия], благочестия и ведения производит в [людях] достойных очищение, [проистекающее от] чистоты добродетелей. [1127] Благодаря же силе, воле и разумению Света достойным даруется просвещение ведения смыслов сущих, соответственно которым эти сущие существуют. А совершенство, [проистекающее от] обожения, даруется достойным, насколько это доступно человеку, всесветлой, простой и цельной Премудростью, Которая возводит их всяческим способом непосредственно к Причине сущих; они узнают о [Божией] Благости, исходя из Божественных свойств. Соответственно этой [Премудрости], они из Бога познают самих себя, а из самих себя — Бога, так как нет никакого средостения между ними и Богом, ибо нет ничего среднего [1128] между Премудростью и Богом. Когда ими целиком переходятся все серединные [вещи], [1129] таящие в себе опасность того, чтобы [человек] обманулся в своём ведении, тогда и обретается ими неизменная непреложность. [1130] И к ней, беспредельной и безграничной, а также к совершенству, которое по естеству беспредельно и бесконечно превосходит всё, невыразимо и непостижимо возводятся они по благодати посредством безмолвия и неизреченного молчания.

И седмь чашиц светилником верхним его. Как мне кажется, рассмотрение этого высказывания должно быть двояким: одно касаться светильников, а другое чашиц; начнём со второго. Говорят, что чашица [1131] есть сосуд в виде щита, в который люди обычно наливают елей для светильников, чтобы они светили и не гасли. Поэтому согласно духовному смыслу, чашицы семи светильников на виденном [пророком] свещнике суть навыки и внутреннее расположение [души] тех, кто принимает в Церкви раздаяние духовных даров; они могут вместить в себя различные слова, способы [поведения] и нравы, которые насыщают [елеем] и поддерживают [горение] семи светильников, то есть действий [Святого] Духа. [1132] Ибо подобно тому, как без елея невозможно сохранять [горение] светильника неугасимым, так невозможно и сберечь неугасимым свет духовных даров без навыка, питающего блага [Церкви] полезными словами, способами и нравами, а также надлежащими умозрениями и мыслями. Ведь всякий духовный дар нуждается в сращённом с ним навыке, который непрестанно вливает в него, словно елей, духовное вещество, чтобы постоянно пребывало в соответствии с [этим] укоренившимся навыком то, что получено.

Стало быть, семь чашиц семи светильников свещника суть навыки, присущие божественным дарам святой Церкви, из которых мудрые и неусыпающие стражи дарованных благ, наподобие мудрых дев, [о которых говорится] в Евангелии, наливают, словно из неких сосудов, в светильники даров елей [духовной] радости. [1133]