- Зверь из того квеста, где мы с тобой познакомились, – признался я. – Я его теперь могу призывать. Вот только до его возрождения придётся ждать 30 дней.
- Да, и в самом деле, жаль! – согласился Эусторжио. – Он видел в темноте…
- Ладно, поднимаемся! Попробуем определить, куда идти.
Мы находились в квадратном (по результатам ощупывания) зале, из которого – вот так неожиданность! – вело сразу четыре прохода. Один заканчивался тупиком, а три других – развилками. По словам Эусторжио, в прошлый раз всё было так же. Что наводило на мысль, что все элементы лабиринта либо однотипные – либо возрождение внутри лабиринта всегда происходит в одном и том же месте.
Я пошёл первым, а Эусторжио – за мной. Чтобы не потеряться, он держался рукой за моё плечо. Мы договорились, что если я присяду, то он замолкает и делает ровно то же самое.
- Кто из нас первый окажется с нитью после перерождения, – сказал я, – тому предстоит спуститься вниз и громко кричать.
- Зачем?
- Тогда те, кто будут здесь, сумеют определить направление, куда надо выходить, – ответил я. – Ты заметил, что все повороты тут ровно под прямым углом?
- Ага, – кивнул итальянец.
- Получается, каждый поворот будет изменять твоё направление ровно на девяносто градусов. И считая повороты, можно отслеживать, где находится выход.
- Я не очень вот в этом во всём… – признался Эусторжио. – Это вы, русские, любите математику.
- Ладно… Тогда просто запомни направление по отношению к первому залу, – попросил я.
«Тук-тук-тук…».
Тихий стук – будто лошадь копытами осторожно ступает по земле – заставил меня напрячься. А потом – присесть и осторожно сместиться к самой стене коридора. Минут пять мы с Эусторжио просидели вот так, на корточках, стараясь даже дышать через раз. Но больше никаких звуков не было. Наконец, я решился медленно подняться и осторожно двинуться вперёд.
Очень скоро стало понятно, что лабиринт и в самом деле стилизован под греческие узоры: все повороты шли под прямым углом, а залы были преимущественно квадратными. Но такого же расположения выходов, как там, где мы возрождались, больше нам не попадалось. Почти у всех залов тупиком заканчивались два или три выхода. Случались и просто развилки, и настоящие перекрёстки. Подозреваю, что выйти можно было не одним маршрутом – просто нужно было знать, как. Но мы, к сожалению, не знали.
Мы медленно продвигались всё дальше и дальше, замирая у стены всякий раз, как слышали подозрительные постукивания. Я шёл осторожно, ощупывая вытянутой рукой пространство впереди. Голый отполированный камень был ровным, без единой трещины. Это однообразие при отсутствии света и практически в полной тишине начинало медленно сводить с ума. И тем неожиданнее оказалось нащупать нечто другое – что-то, покрытое жёсткой щетиной и несколько более податливое, чем камень.
«Что-то» отшатнулось от моей руки, а потом под оглушительный рёв «Р-ра!» (откуда-то спереди и сверху) – меня ударили по голове и плечу.
Получен урон чем-то – 13650
Жизнь 23250/36300
Получен урон чем-то – 10920