Боб был очень взволнован. Бергу показалось, что шестнадцатилетний мальчик повзрослел в несколько минут. Он стал как-то выше, решительнее, иное выражение лица, как показалось отцу, появилось у него.
– Папа, – сказал он, и губы у него задрожали, – я знаю, что готовится восстание. Об этом говорят все. Я хочу, чтобы оно было победным. Я знаю, что оно будет таким, но я боюсь за тебя. Толстяк – шпион, и Анна (он нагнул голову и сурово молчал с полминуты)… и Анна… тоже. Какие люди!.. Она встречалась со мной… Она просила меня, чтобы я пригласил ее к нам, чтобы я рассказывал о тебе… Теперь я все понимаю… Почему она разговаривала с одним из тех, кто сидит с Толстяком?.. Я не пущу тебя домой.
Берг хотел обнять и крепко прижать к себе сына, но он не сделал этого. Невольно он обидел его. Он спросил:
– А не злишься ли ты на нее за то, что она, может быть, плохо относилась к тебе? Я видел тебя, когда ты, как дурак, поджидал ее. Может быть, ты по злобе?..
…Знакомый взгляд! Так смотрела мать Боба, когда Берг чем-либо обижал ее, когда ею овладевал гнев, когда возмущение делало ее немой. Боб тоже сначала ничего не сказал, но потом все же добавил:
– Нет… Она звала меня. Я удивлялся. Ведь она старше меня. Я стеснялся встречаться с ней, но она, она настаивала. Теперь я понимаю, для чего ей это нужно было. Какие люди!.. Я тебя не пущу домой. Уходи, отец. Пошли людей, а я встречу Анну. Ее тоже нужно взять.
Берг окольным путем, через овраг и берег пруда, вернулся к Виктору.
– Странные дела, – сказал он и передал сообщение сына.
Виктор был явно встревожен.
– Да, очень неладные. – Виктор помолчал несколько секунд и тихо сказал: – Ласточка убита. Как только ты ушел, мне об этом сообщил Зигмунд. Ее задушили, привязав к дереву тут недалеко, в парке. Она еще стоит с проволокой на шее, туго привинченная к дереву… Проклятые убийцы! Надо сегодня же начать, Берг.
– А теперь, – сказал Берг, – они хотят то же самое сделать со мной. Толстяк с тремя бандитами ждет меня дома… Боб… Родной сын мой!.. – вырвалось у него.
– Надо немедленно захватить Толстяка с бандой, – сказал Виктор и позвонил. – Они действуют пока тихо, вылавливая нас по одному. Назавтра на заводе назначено собрание. Будут выступать фашисты… Сам Лаке изволит приехать… Они хотят нас втянуть в дискуссию и там же забрать, а некоторых переловить сегодня… Шпики после отъезда Кочубы разгуливали здесь по парку. Погода не очень располагает к прогулкам. Очевидно, им сообщили про оружие. Надо действовать, Берг. Я уже мобилизовал первый и второй отряды. Не возражаешь?
Да, эта ночь должна быть началом восстания. Да, эта ночь! Совершенно ясно, что разгром завода и революционной организации начался с вечера. Несомненно, сегодня же ночью или завтра начнется открытое нападение фашистов. Надо предупредить его. Убийство Ласточки, открытое предательство и засада Толстяка в доме Берга, грузовики с прожекторами, якобы случайно оставленные давно прошедшими войсками, наводнение завода фашистами, большое фашистское собрание в кинематографе, на которое приехало много вооруженных фашистов из города, – собрание, странно назначенное на девять часов вечера, – с явным расчетом на то, что вооруженная банда останется на ночь в поселке; назначение фашистского собрания на заводе утром – опять-таки для того, чтобы иметь повод скопить еще несколько сот бандитов; незаметно увеличенная и усиленная охрана наружной и тайной полиции; артиллерия, которая, по сведению разведки первого отряда, расположилась в двух километрах от поселка, – все это было слишком явно.
Виктор вовремя мобилизовал первый и второй отряды.
К часу ночи первый отряд в полной тишине занял возвышенную часть парка, искусно сняв несколько часовых.
Пекарня была занята частью второго отряда. Большое количество хлеба в абсолютной тишине из рук в руки, по цепи, было передано к условленному месту, предусмотренному по плану, около старого колодца.
Третий отряд, несколько позднее мобилизованный, занял столовую, вооружившись ручными гранатами и винтовками, находившимися в потайном ходу. Часть третьего же отряда рассыпалась по поселку и расположилась во всех окнах, обращенных в сторону шоссе, ведущего в город.
Группа рабочего революционного трибунала с охраной в двадцать рабочих через двадцать минут после беседы Берга с Виктором окружила дом Берга и арестовала Толстяка с тремя фашистами-охранниками. Толстяк и фашисты были вооружены кинжалами, гранатами и, несомненно, пришли арестовать Берга.
В железнодорожной будке, где содержались три провокатора, был найден заколотым железнодорожник – боец первого отряда. Провокаторы были освобождены Толстяком.
Очень трудно было с детьми, с женщинами, стариками и больными. Их пришлось собрать в помещение школы. Много усилий и времени было потрачено на то, чтобы сделать это по возможности бесшумно.
ebooksa