Генри выхватил лист из рук приятеля и всмотрелся. Действительно, рисунок герба был пестрым как лоскутное одеяло. Щит был разделен на двенадцать полей, и первые два поля в верхнем ряду содержали изображения золотого геральдического льва на красном и лазурном поле.
Джейкоб Флетчер почесал лысую макушку и задумчиво произнес:
– Ну, кроме самого графа Тэлбота, на этот герб имеет право и его мачеха Элизабет Тэлбот, графиня Шрусбери. Которую все знают как Бесс из Хардвика. Она у королевы лучшая подружка. Богата как Крез. Четыре раза была замужем и каждый раз от покойных супругов получала крупное состояние. Первый раз вышла замуж в возрасте двенадцати лет за сына землевладельца по соседству. Тот помер, даже не совершив консуммации. Тем не менее в ее пользу отсудили треть состояния. Потом она соблазнила своими цветущими формами Уильяма Кавендиша, казначея королевской палаты. Именно этот говнюк подгреб под себя земли и постройки моего колледжа. Он вообще сильно обогатился на конфискациях церковных земель и имущества. Но на тот свет с собой ничего не унес, и все прибрала к рукам Бесс. Но вдовствовала она недолго и через полтора-два года снова вышла замуж за сэра Уильяма Сент-Лоу, лейтенанта гвардии Елизаветы и главного дворецкого при королевском дворе. Но опять брак был недолгим. Того, говорят, отравил собственный брат, хотя дело там темное… В общем, осталась тридцатилетняя Бесс самой богатой вдовой Англии.
Генри насторожился при упоминании про отравление. Это лыко тоже было в строку. А букинист меж тем продолжал:
– Несмотря на несколько беременностей, она оставалась очень хороша собой. Так что не удивительно, что за ней толпой кобели бегали. И она-таки вышла замуж четвертый раз – за графа Шрусбери, и прожили они вместе тридцать лет. А три года назад она стала вдовствующей графиней Шрусбери. Так что карета, скорее всего, из её конюшен.
Генри внутренне возликовал. Женский след в деле был им ожидаем, а социальное положение и возраст этой женщины только усиливали подозрения.
– Значит, ей сейчас около шестидесяти лет? – уточнил он.
– Ага, – кивнул старик. – Но она не такая развалина, как я. И, говорят, до сих пор пользуется молодыми постельными грелками.
Старик захихикал и закашлялся. А подозрения Генри после его слов превратились в уверенность.
– Мистер Флетчер, а где живет эта Бесс из Хардвика?
– Домов-то у неё в Лондоне хватает, но, скорее всего, она безотлучно при королеве находится. Так что если она тебе нужна, ищи её в Хэмптон-Корт.
Конюший графини Шрусбери одним свои видом внушал уважение. Высокий, широкоплечий, с огромными сильными ручищами. На его фоне Генри сам себе казался сопляком. Впрочем, таким он казался и самому конюшему, так что тот ни на мгновение не усомнился, что Генри – посыльный от Саттона.
Ещё по пути в Хемптон-Корт Генри решил использовать имя Саттона как пробирный камень для определения лиц, замешанных в преступление. Ибо не замешанным было глубоко наплевать на существование какого-то актера, и они не должны были знать о его смерти. Именно таким несведущим оказался конюший графини. Генри Рэй передал привет от Саттона и извинился за то, что не тот не смог прибыть вчера. Генри брякнул это наугад, и, убедившись, что не ошибся, принялся развивать тему далее.
– Извиняется он, – пророкотал конюший, всем своим видом давая понять, что устных извинений тут недостаточно. – Я этого сопляка прождал больше часа у «Дубового бочонка». Больше часа я был рядом с пабом и не мог отойти и пропустить кружку. Так что твоего дружка как-нибудь выкину на полдороги до Лондона за это, пусть он так и знает!
Генри мысленно возблагодарил свою интуицию за то, что еще перед отплытием вверх по Темзе, к королевской резиденции, догадался купить бутылку бренди в таверне у Лондонского моста. Теперь он мог с поклоном передать её, как бы от Саттона, кучеру и в высокопарных и величавых выражениях высказать всю глубину раскаяния своего друга и его надежду на прощение.
При виде выпивки лицо здоровяка расплылось в предвкушающей улыбке.
– Вот ведь, ушлая зараза этот красавчик, – сказал он, лаская темную зелень стекла своими заскорузлыми пальцами. – То-то же он сумел втереться в доверие к Бесс и заполучить место учителя флейты для мисс Арабеллы. Хотя желающих поучить её игре на флейте, особенно на кожаной, – блудливо подмигнул кучер, – в Англии полным-полно.
И он громогласно захохотал над своей шуткой, затем, откупорив бутылку, сделал огромный глоток. Пока он наслаждался огненным потоком, пронесшимся по внутренностям, и волной начавшихся ощущений, Генри лихорадочно обдумывал сказанное.
В деле появилась еще одна женщина, а значит, все сразу становилось сложнее. Призвав на помощь все свои актерские способности, он начал осторожно прощупывать почву:
– Да простит уважаемый сэр мое глубокое невежество, но кто такая эта девица Арабелла, столь притягательная для многих?
ebooksa