Очутившись дома, Власов устало повалился на диван. Тяжелый был нынешний день. «Никто мне не верит, но все охотятся за моей душой… — подавленно думал он, вспоминая сегодняшние встречи с парторгом, с Марией Алексеевной и другими. — И что предлагают?.. Плюнуть на себя, идти в услужение к ученику…»Он полулежал и смотрел в окно на шевелящиеся от легкого дуновения ветви сирени. Из сада в комнату доносился тихий загадочный шепот, сразу пропадавший, как только Власов, напрягая слух, настораживался.
Встал, подошел к окну, приложился лбом к холодному стеклу и отпрянул. Ему показалось, что собственное лицо мрачно глянуло на него из сада, глянуло и сразу исчезло. Нет, что-то темное промелькнуло в саду… Постояв немного в недоумении, Власов опять выглянул. «Всякая чертовщина мерещится», — мысленно произнес он и хотел уже было крикнуть: «Нина, это ты?»- но звук голоса замер у него на губах; где-то за углом хрустнули сухие сучки. И снова все стало тихо. Постояв немного, Власов отошел к столу. «Нет, это не привидение… Кому, однако, взбрело в голову бегать по саду?»- спрашивал себя, чувствуя легкую дрожь от непонятного волнения.
Вечер был тихий, темный, даже очертаний дальних кустов сирени не было видно. И жены нет. Вечно торчит на улице. Переливают с бабами из пустого в порожнее…Неожиданно дверь распахнулась и в комнату мягко вкатился Давыдович с непокрытой лысеющей головой, с улыбающимися глазами. Одет он был в светлосерый костюм, длинный, чуть ли не до колен, пиджак выгодно скрадывал круглый живот.
— Добрый вечер, Василий Васильевич! — потирая короткие руки, певуче сказал он. — Вы одни?.. Так сказать, суммируете итоги трудовых усилий за день.
Едва только адвокат переступил порог, Власов быстро встал. Внезапное появление этого человека смутило его и вызвало чувство досады.
— Не вы ли под окном у меня были, Михаил Казимирович? Вот только-только?..
— На огонек заглянул, — уклонился от прямого ответа Давыдович. — Ну, как дела ваши? Право, Василий Васильевич, мне очень хочется быть вам чем-нибудь полезным. Подумайте, я бы из чувства дружбы с радостью помог бы… как юрист, разумеется.
— Пока судиться ни с кем не собираюсь, — холодно ответил Власов.
— Вы не так поняли… Может быть, совет какой вам нужен, — обеспокоенно говорил Давыдович. — Я подумал однажды и скажу откровенно: мне кажется, вы не угадываете конечного результата своей борьбы. Насколько известно, идея противной стороны полюбилась директору. А если уж так случилось, трудно вообразить вашу победу.
— Так что же — смирись и терпи? — удивился Власов. — От вас ли я это слышу, Михаил Казимирович?
— От меня, очень даже от меня…
— А труд, который был мной затрачен?
— Вот именно! — оживился адвокат. — Должен сказать вам прямо: коль скоро дело у Макарова пошло на лад, вы должны в него включиться на прежних условиях. Это вам необходимо как воздух. Иначе, поверьте моему доброму слову, вы перестанете существовать как конструктор. После единоличной победы Макарова вам не. поручат конструировать даже ведра, а не то что сложнейшей современной машины. Логика в рассуждениях адвоката была железная. Все же Власов хмуро спросил:
— Михаил Казимирович, скажите честно, не Макаров ли вас подговорил, чтобы вы явились ко мне и затеяли эту агитацию? Кстати, вы с ним соседи по квартире. Или, может быть, ваша дочь — Людмила? Она переметнулась к Макарову окончательно.
Давыдович картинно приложил руки к груди, ответил немного обиженно:
— Единственное, что руководило мной, — это искреннее желание помочь вам. Но вы не верите в мои добрые чувства. Бог с вами…
— Вот и обиделись! — вздохнул Власов, раскаиваясь, что огорчил гостя.
Проводив через час Давыдовича, Власов вернулся к себе и сел за стол с твердым намерением сейчас же написать жалобу министру. Обмакнув перо, он задумался на минуту. Вот он сочинит письмо, в нем все изложит пространно и убедительно, попросит отпуск на несколько дней, поедет в Москву, попадет на прием и вручит… Конечно, министр и его эксперты все поймут. Не больше, чем через неделю на завод поступит ответ: «Никто не возбраняет вам, товарищи, мечтать о полете даже на Луну, однако этим заниматься следует на досуге. В рабочее же время соблаговолите заниматься реальными делами, а именно — завершать работу над первоначальной конструкцией Власова и…»
Иного ответа, конечно, быть не может!
И Власов четким почерком вывел на листе бумаги полный титул, имя, отчество и фамилию министра.
ebooksa