Шаман

— Хорошо, — успокоившись, Артур погладил её по щеке. — Я не вижу иного выхода, кроме как открыть тебе глаза. Но это твоё решение. Ты можешь остаться здесь и понадеяться на лучшее — или уйти, если боишься. Забыть всё, как страшный сон.

В носу защипало, Ксюша прикусила задрожавшую губу. Вот как, значит… так просто…

— Ты меня прогоняешь? — срывающимся голосом прошептала она, глядя на Артура. — Хочешь, чтоб я ушла?

— Да нет же, — тепло улыбнулся он, и нежный, родной мужчина на миг вернулся снова. — Я очень хочу быть с тобой. Но еще больше я хочу, чтобы ты была счастлива, спокойна и в безопасности.

— Это возможно только рядом с тобой, — не заметив скатившихся по щекам слез тихо отозвалась Ксюша. — Я буду только там, где ты. И видеть хочу то, что видишь ты.

— Уверена? — негромко переспросил Артур, ласково вытирая её щеки.

Ксюша, едва слышно шмыгнув, закивала.

— Да, — твёрдо ответила она.

18. Новый мир, новая судьба

В кухне повисла такая тишина, что стало слышно, как работает холодильник и завывает за окном разгулявшийся ветер.

Артур подался вперед, наклонился волнительно-близко, обхватив руками голову Ксюши и прижавшись к её лбу. Прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться, не видеть её испуганного взгляда, и мысленно принялся читать заклинание. Возможно, это действительно стоило сделать раньше — а может, опасно было делать и сейчас. Слишком много вероятностей, слишком запутанный рисунок будущего, не получалось рассмотреть толком. Порой даже шаману приходится рисковать, а не подглядывать в судьбы.

Короткое заклинание повторилось несколько раз — и Артур ощутил, как холодная, колючая волна отхлынула от его лба на лоб Ксюши, будто брызнули в лицо ледяной водой. Она вздрогнула, зажмурилась, а когда открыла глаза — так сильно отпрянула, что чуть не свалилась с его колен. Да, он знал, что она видит, он сам когда-то не мог привыкнуть…

А Ксюше казалось, что она сошла с ума. В ушах, словно шелест пузырьков под водой, беспрестанно звучал чей-то шёпот: то отдаляясь, то приближаясь, сменяя голоса и, кажется, язык — но при этом оставаясь по-прежнему неразборчивым. Она старалась понять хоть слово, но от этого становилось лишь хуже, звуки множились эхом, как в глубокой пещере. Но ужаснее всего было не это. Ксюша теперь почти ничего не видела. Перед глазами плавали, двигались дергано и рвано, периодически замирая, цветные линии и пятна. Всё вокруг размылось, исказило свои очертания, превратилось в яркое месиво, и от этого калейдоскопа она окончательно теряла ориентацию в пространстве.

— Где ты… — жалобно позвала Ксюша, протягивая вперед руки и с трудом понимая, к чему прикасается. Её охватила паника.

— Тише, я здесь, — голос, заглушив на миг навязчивый шепот, раздался совсем близко. — Сосредоточься на настоящем.

— Я не могу! — отчаянно выпалила Ксюша. Что он с ней сделал?! Как она теперь жить будет?

Теплая ладонь легла на лоб, скользнула ниже, заставляя закрыть глаза. Легкое дыхание коснулось лица.

— Сосредоточься на мне, — шепнул Артур, но Ксюша это услышала.

А в следующее мгновение губы накрыл сладкий, крепкий поцелуй. Ксюша дернулась, не понимая, что происходит, при чём тут это, когда она уже готова потерять рассудок — но Артур не позволил ей отстраниться. Он ласкал её губы, мягко, но настойчиво прорвался внутрь, принялся играть с языком, едва задевая и отступая, заставляя тянуться следом, отыскал те чувствительные уголки её рта, о которых Ксюша и не подозревала. Это был не просто поцелуй: они будто занимались любовью, здесь и сейчас, почти не касаясь друг друга.

И это действительно сработало — когда Артур наконец отпустил её, Ксюша едва могла отдышаться и усидеть на месте — но уже не слышала никакого шёпота. Она осторожно подняла веки, посмотрела на близкое, родное лицо и тихо охнула.