Шаман

Ксюша беззвучно охнула, дрожащей рукой скинула на тарелку последний блинчик и выключила газ.

— Доброе утро, солнышко.

Теплые пальцы едва ощутимо скользнули по изгибу шеи, отодвигая прядку волос — и к бившейся венке в нежном поцелуе прижались губы. Ксюша невольно зажмурилась от нахлынувших ощущений: в груди вспыхнуло и растеклось по телу покалывающее тепло, а вчерашние чувства, уже казавшиеся сном, завладели ей с новой силой.

— Я завтрак сделала… — сбивчиво пробормотала она, совершенно не зная, как себя вести. — Только чай или кофе? Что…

— Тебя, — Артур развернул её к себе, заглянул в глаза, и Ксюша попыталась испуганно отпрянуть, заметив в манящей, глубокой синеве что-то абсолютно новое и волнующее — но нежные объятья оказались внезапно крепкими. — Больше не сбежишь.

Губы Артура прижались к её губам, заглушая любые возможные фразы протеста — вот только Ксюша внезапно для себя поняла, что не может, не хочет противиться ни ему, ни самой себе. И что ей до всех условностей, страхов и сомнений, если вот оно — долгожданное счастье? И отвечая на поцелуй, которые незаметно становился всё жарче, она сама обняла Артура, играя пальцами с его короткими прядями, прижимаясь всем телом и с наслаждением ловя каждое прикосновение его рук.

— Шеф?

Артур незаметно помахал рукой, отгоняя не вовремя явившегося призрака. Ксюша, отстранившись на миг и тяжело дыша, вскинула на него удивленный взгляд, но тут же вновь с блаженством прикрыла веки, купаясь в спускавшихся в вырез рубашки горячих поцелуях.

— Шеф, у нас чужак.

Артур замер. Всё возбуждение с него как рукой сняло, новость будто холодной водой обдала — голова прояснилась, мысли побежали в другом направлении, прочь от сидевшей на кухонной столешнице разрумянившейся Ксюши.

— Что случилось? — спросила она.

— Прости, солнышко, срочное дело, — он коротко чмокнул её в щеку. — Завтракай без меня.

И, не успела Ксюша что-то ответить — вышел из кухни, тихо переговариваясь с кем-то невидимым.

«У меня тоже проблемы, но я же не делаю так…» — грустно подумала Ксюша, спрыгивая на пол и глядя на свой телефон, лежавший в стороне. Аппетита не было никакого.

17. Дела шаманские

Обычному человеку, никогда не замечавшему и почти не ощущавшему потустороннее, сложно понять, что означает «чужак» — особенно, в защищенной заклятьями и оберегами обители шамана. Это не какой-нибудь домовой или фейка, которые обойдут подобное место стороной. Не заплутавший, обессиленный призрак, потерявший связь с местом гибели. Не мелочь наподобие пузатых перестуков или пушистой ползучей плесени, которые питаются ссорами, страхами — но будут выжжены в первые же минуты появления рядом с обладателем силы. И даже не сумеречные прилипалы, что способны оставаться незамеченными долгие годы, высасывая из человека радость и свет — их порой приносили с собой клиенты.

Чужак — это нечто достаточно сильное, чтобы противостоять защите, но умное и талантливое, чтобы скрывать своё присутствие. Демон, ведьма, злой дух. Потусторонняя сущность, с большой долей вероятности уже не принадлежащая этому миру, но прорвавшаяся в него через барьер. И таким чаще всего нужны чужие жизни.

Пока надувшаяся Ксюша давилась остывшим блинчиком, зевая из-за навалившейся на неё сонливости, пока мыла посуду и изучала содержимое холодильника, раздумывая, что готовить на обед, Артур обшаривал весь дом в поисках нарушителя — но смог обнаружить лишь мелкие, ничего не значащие следы чьего-то присутствия. Их могла оставить даже Ксюша своими вспышками.

— Еще раз, — строго спросил он Жанну, — что именно и где ты обнаружила?

— Это не я, это Трэя, — отозвалась та. — Пришла и сказала, что артефакт пуст, что бы это не значило.