Говорят, Енки могут навевать эмоции. Контролировать людей. Знать бы только, как — силой мысли, ритуалами? Тело будто само подсказывает. Покалывания в пальцах намекают — высвободи, прикоснись к Марку, передай ему импульсы, зачаруй.
Алексис хмыкает.
«Кажется, я выбрал Марка своей парой. И точно как писалось, я не намерен его отпускать. Это похоже на больную одержимость… но мне нравится. Нравится видеть, что и без моего влияния Марк ко мне небезразличен. Его сердцебиение, дыхание, запах», — он улыбается в полутьму, чуть приподнимая подбородок. — «Он весь мой».
— Ты… так пахнешь, — шепчет альфа, склоняясь и обжигая кожу дыханием. Неровными вдохами-выдохами: Марк на грани. Но держится, принципов не предает и не трогает «пока замужнего» омегу.
Алексис первым нарушает сантиметры пространства между ними. Прикасается. Покалывания в руках от этого становятся менее интенсивными. Он проводит по шее, чувствуя, как Марк нервно сглатывает — кадык ходит туда-сюда под кожей. Алексис прослеживает это движение пальцами, совсем не думая о странности действий.
Марк его не отталкивает, Марк соблазняется. Альфий феромон усиливается.
Ощущать власть над ситуацией непривычно, но в то же время приятно до одури. Алексис жмурится, когда Марк кладет ладонь ему на талию и прижимает к себе, продолжая сбито дышать в ухо.
«Ну же, ну же!» — Алексис почти слышимо рычит, желая, чтобы Марк сорвался в эту же секунду. — «Не сопротивляйся мне», — и заглядывает в глаза, гипнотизируя.
Завлекает, чарует, не убирает руки с шеи. Он распускает собственный аромат, подобно лепесткам лилейника, вокруг себя: и ему мерещится, словно пространство от этого наполняется красноватой дымкой.
Алексис почти физически ощущает напряжение Марка, его внутреннюю борьбу, незаметную на лице. Альфа сжимает челюсти, кажется — вот-вот оттолкнет, но вместо этого обнимает. И еще, еще сильнее. До приятной боли.
Внизу живота наливается тяжелым теплом. Он замечает, что от переизбытка эмоций сжимает ладонь на шее Марка. Алексис ослабляет хватку, но не успевает ничего сделать, как альфа приближается, натыкаясь носом на его нос. Неуклюже. Дыхание на губах — Марк не видит в темноте. Но Алексис рассматривает каждый оттенок радужки, расширенные донельзя зрачки. И приближается сам, первым целуя. Марк бездействует недолго — это прикосновение, кажется, ломает последние доводы разума. Альфа впивается в его губы с таким напором, что Алексис тоже теряет самообладание. Да, да, да! Получилось.
Получилось!
Это не радость, это полнейшая эйфория. Поцелуй все длится и длится, границы приличия изрезаны и выброшены за порог дома. Алексису нравится создавать вид, что он во власти альфы. Особенно зная, что истинный властелин тут — он сам.
Дышать тяжело. Марк отстраняется на короткий миг, наверняка пытаясь разглядеть лицо. Алексис перемещает ладони к его щекам, вычерчивая контуры. И снова поцелуй — мягче. Губы пекут, тело горит, тянет, тянет вперед. Подталкивает.
Алексис отвечает на поцелуй не спеша, растягивает удовольствие, наслаждается. Откуда в нем столько смелости, откуда знание, как и что правильно делать? Он проталкивает язык, размыкая губы альфы, натыкаясь им на зубы. Попутно стягивает с себя кардиган вниз. Отдаленный стук напоминает, что вместе с одеждой на пол падает нож — пусть. Он с Марком, значит бояться нечего.
— Твой запах… — почти невнятно шепчет альфа, стискивая его бока руками так, что точно останутся следы. — Я схожу с ума, — прямо в глаза. — Что ты со мной делаешь? — и снова к шее губами. Алексис не стыдится стонать. Ему хорошо везде, где касается Марк.
— Да-а, — только и выдавливает он, склоняя голову в сторону, подставляя шею под поцелуи.
Марк вовсе не нежен. Грубоват: вместо гладить, сжимает. Проходится ладонями по спине к ягодицам. Стискивает по собственнически, а Алексис приглушенно ойкает, не ожидая настолько откровенных ласк. Ему нравится эта сила. Нравятся руки Марка, с загрубевшей от тяжелой работы кожей. Нравится низкий голос полушепотом, неразборчивые слова.
Он не боится возможной боли — это тело не девственно. Желание затмевает все прочие ощущения. Алексис не медлит, отвечая на хаотичные поцелуи, беглые прикосновения-стискивания. Происходящее слишком быстро набирает обороты, чтобы думать о чем-либо кроме получения удовольствия.
Они стаскивают с друг друга одежду, выбрасывая куда-то на пыльный пол. Алексиса не беспокоит собственная нагота — ему приятно видеть в глазах-действиях альфы ответное желание. Он ощущает эмоции Марка на себе — ощущает, насколько желанный для него. И эта смесь незнакомых доселе импульсов поддергивает продолжить.
ebooksa