– Знаешь, что собирался сделать отец? Он не сказал тебе, нет?.. Он собирался сдать папу, ради жизни с тобой, собирался подставить нас всех. Он хотел добиться развода и вступить в брак с тобой! Ему было плевать на все, на понижение в уровне, на потерю репутации, дома и работы! На все! – Айрон повышает голос, становится агрессивнее, его запах – колючий. – Он свихнулся на тебе. Мне пришлось сделать все возможное, чтобы оградить тебя от него. И да, брак – лучший способ. Зато теперь наша семья целая, и… да черт, ты не представляешь, я не мог заставить себя притворяться хорошим мужем. Перед тем, как спать с тобой, я напивался до отключки разума, потому что… Я не выдерживаю, у меня едет крыша. И знаешь, что самое ироничное? Все мои старания зря. Вы продолжаете трахаться, и ты от него залетел. Да, отец будет рад, у него будет кровный ребенок, о котором он так мечтал. Но… ты хоть понимаешь, чем рискуешь? Почему вы все такие эгоисты, скажи мне?!
Хлопок входной двери и поворот замка заставляет Айрона замолчать. Яли пользуется моментом, выскакивая из комнаты и чуть не сбивая Элайзера с ног.
– Вы что, поссорились? – в спину от старшего омеги.
Но Яли игнорирует, закрываясь в ванной, и прислоняясь спиной к двери.
Сердце ломает ребра бешеным стуком. Он хватает ртом воздух, а в голове только одно: если бы он не согласился на брак с Айроном, то был бы сейчас супругом Франа. А все из-за глупых обид. Он не попытался понять Франа, не спрашивал у него, о чем тот думал, что собирался делать, не выслушал, хотя альфа не раз пытался ему что-то рассказать. Если бы Яли поумерил свой пыл и доверился Франу, сейчас они были бы в счастливом браке, пусть и на уровне «третьих», а не «четвертых». И их сын называл бы отцом того, кто им и является, и рос бы в нормальной семье, а не в окружении лжи-измен.
И ему правда хочется плакать, но он не может. Вжимается спиной в поверхность двери и давится комом.
***
Когда он выходит, более-менее успокоившись, Айрона уже нет. Яли морально вымотан – ничего не хочется. Особенно, жить дальше.
На кухне – слышно – хозяйничает Элайзер, который, скорее всего, не в курсе произошедшего.
«Мы с вами очень похожи», – мысленно обращается он к омеге. – «Оба носим под сердцем дитя и оба не от законных мужей».
Перед дверью на кухню он останавливается, чтобы поправить прическу и одежду, но так и остается на месте, услышав негромкий голос Элайзера:
– …Ты же понимаешь, что я не могу, – кажется, омега говорит по телефону. Яли заглядывает в дверной проем и убеждается, что так оно и есть. – Послушай… Нам нужно прекратить, и, да, да, на этот раз окончательно, нет, не говори таких вещей. Ты не любишь меня, ты не можешь меня любить, давай, нет, не приезжай, только попробуй приехать! – быстрый говор без перебоев, в ладонь, приложенную к губам. Омега украдкой косится на дверь, и, видно, замечает Яли. – Ой… я, – и быстро выключает, заметно нервничая. Элайзер прячет телефон за спину, после перекладывает в карман дергаными движениями, как пойманный на горячем.
Яли пожимает плечами, переводя взгляд на остывший чай в чашках. Замечает белую скатерть, помятую с одной стороны. Проходит дальше.
Как Элайзеру удается сохранять здравый рассудок в подобной ситуации и при этом притворяться жизнерадостным? Яли бы на его месте с ума сошел.
– Знаете, что? – говорит Яли, привлекая внимание омеги. – Я люблю вашего мужа.
Вот так – прямо в глаза. После сказанного ему становится легче. Как груз с плеч. А вот Элайзер, кажется, шокирован.
– Это… это, что это меняет? – заикается старший омега, стряхивая невидимую пыль с фартука. Подводит голову. Глаза расширены, а на лице недоумение. – Фран не ответит тебе взаимностью, – Элайзер качает головой, будто бы с сочувствием. – Он вообще не умеет любить.
– Ошибаетесь, – говорит Яли без выражения. – Помните, вы говорили, что он пропадает ночами? Говорили, что у него «кто-то» есть? Так вот. «Кто-то» – я. Фран мой любовник. Бывший, теперешний и… будущий.
– Вот как, – поджимает губы Элайзер, бледнея. Убирает трясущимися руками волосы с лица, а в глазах появляются слезы.
Яли смотрит на него и впервые сдерживает все те слова, которые выплескивал, как кислоту, при любом их разговоре. Элайзер же дергано улыбается, как будто борется с желанием искривить губы в гримасе горечи, но притворная радость побеждает. Так правдоподобно скрывать чувства за маской не каждый сможет.