— Поздравляю ребята. У нас нарисовался ментат. Ха!!
Короткий удовлетворённо заулыбался. А Шило снова расстроился.
— Теперь она от нас точно — уйдёт! Вот, как пить дать! А как же я…
— Я не уйду. Я не хочу уходить.
Бабка взяла её за руку.
— Девочка, если ты будешь с нами, это огромный плюс для всей группы. Но ментаты очень э-э…
— Востребованы, — подсказал Короткий.
— Да. Они очень редко встречаются, но нужны всем.
— Зачем?
— Например — банально определять, врёт человек или говорит правду. Все ментаты правительственные служащие. Все получают хорошую плату. Понимаешь?
Машка пожала плечами. Бабка продолжила:
— Они, большей частью, сидят и ничего не делают. Только саморазвиваются. Покупают горох и красный жемчуг. Живец им и так выдают. Так положено. Это спокойная, сытая жизнь.
Бабка опять тронула багги.
— Ездят на всякие слёты ментатов… Исследуют свой дар… У них даже гильдия своя есть…
— Неет, — протянула Беда, — я без дя… я без Скорого — никуда. Неет. Что вы…
Бабка вздохнула:
— Ладно, поживём — посмотрим.
И продолжила экскурсию:
— Вон там, видите, слева. Это Добровка. Я знаю одного иммунного оттуда. Она, эта деревня, не целиком, только северная часть. А впереди, через десяток километров, Воскресенка. Большое село и жилое. Кластер грузится каждые две тысячи дней, или чуть больше. Из него в Улье иммунных уже человек сорок. За Воскресенкой, вплотную стаб, с укреплённым городом Заозёрным, на месте села Кызылкак, потом дальше очень медленный кластер, с периодом больше трёх тысяч дней. Следом сразу ещё один стаб. Тоже Заозёрный, там кусок железной дороги, три поселка, обнесённые стенами, большое озеро, рыба. Люди картошку сажают, огороды у всех… А в Воскресенке, как только подходит время перезагрузки, так старожилы выезжают и всё добро вывозят. Они уже до минуты знают период. И как только перегрузка заканчивается, снова заезжают. Собирают новых жителей, объясняют ситуацию.
— И что, им верят? — спросила Беда.