Алмаз, крепкий мужик, на вид лет тридцати, прямо обрадовался. Усадил в кресла, предложил чаю. Спросил у Бабки:
— Ты не против, если при разговоре будет присутствовать Зиночка.
Он махнул рукой в сторону девушки, скромно сидевшей в уголке на стульчике.
— Ментат? — спросила Бабка. — Конечно не против.
От чая гости отказались. Хозяин уселся напротив и с ожиданием уставился на посетителей.
— У меня к тебе дело, Алмаз. Думаю, ты догадываешься — какое.
Алмаз расстроился.
— Бабка, ну чего ты так торопишься! Ты расскажи лучше как целый взвод внешников в плен взяла. — Он потёр руки. — Ух, как интересно!
— Это не ко мне. Это вот к нему, — она кивнула на Пашку. — Только он знает подробности.
Алмаз, с прищуром, посмотрел на Пашку.
— Ну-с, молодой человек, потешьте старика.
Пашка дёрнул бровью. Усмехнулся:
— За молодого спасибо. А потешить нечем… Я стрелок. У меня Дар. Очнулся в плену, тихо перевёл наручники из положения сзади, перед собой. Отделение внешников — сплошь дилетанты, да ещё и расслабились. Вытащил у одного охранника пистолет из кобуры. Мой, кстати, пистолет. И перестрелял всю пехоту. Потом две гранаты кинул в люк танка и… И, собственно, всё… Четверых взял в плен. Тех, которые не захотели умирать. Это всё.
Алмаз посмотрел на своего личного ментата. Девушка молча кивнула головой.
Пашка ведь не лгал. Просто не договаривал кое–что.
Глава города посидел, помолчал, пошевелил бровями.
— Мда… Как–то скучно ты воюешь, братец. Никакой романтики. Я‑то ожидал чего–то захватывающего… Мда… Ко мне на службу пойдёшь?
— Простите, не могу. Я должен Бабке.
— Да какие проблемы! Я заплачу твой долг!
— Я ей должен не споранами и не жемчугом. Я ей обязан жизнью. Ещё раз извините.