Город сестёр

Мария подняла глаза на Скорого. В них плескались слёзы восхищения.

Калитка между участками скрипнула, и гитара умолкла.

Ольга во дворе сказала:

— Шило, ты чего замолчал. Пой дальше.

— Извини, Оля. Извини. Я не хотел тебя будить.

Певец, с гитарой наперевес, вломился с улицы в гостиную. И наткнулся на группу голых поклонников.

— Вы чё тут?

Бабка взохнула:

— Мы тебя, Рома, слушаем. Может, споёшь ещё? Нет. Ну, тогда пошли все спать.

И неожиданный концерт закончился.

Среди ночи Дугин снова проснулся. Сначала не понял — от чего. Прислушался.

Где–то негромко разговаривали.

Он встал, взял один АПС, вышел в коридор. Бубнение шло непонятно откуда.

Первым делом проверил Марию. Заглянул в её комнату — кровать пуста.

Дугин замер, пытаясь сориентироваться. Разговаривали где–то наверху. Пашка вышел на улицу, обошёл дом и по приставной лестнице тихо поднялся к уровню крыши. Осторожно выглянул, поводя над краем стволом.

На коньковом брусе сидели Маша и Шило. Они прижались вплотную друг к другу и завернулись в одну плащ–палатку, спасаясь от ночной прохлады. Шило что–то говорил. Пашка прислушался.

Шило читал стихи!

…Я помню, любимая, помню

Сиянье твоих волос…

Парочка сидит ночью на крыше, смотрит на звёзды, и «он» читает «ей» стихи. Что это означает?