Подождал, пока из–за домов, на хорошей скорости выскочила парочка руберов и «повеселился». Восхитился Кордом.
— Это же как удобно умерщвлять окружающих не передёргивая каждый раз затвор. Два выстрела — два трупа.
Когда подоспела группа тварей сопровождения, Пашка попросил.
— Самого слабенького не убивайте, пожалуйста. Коленки только прострелите.
— Это почему?
— Я хочу понять… Ну… Увидеть — чем иммунные отличаются от тварей. Знахарским зрением. Мне нужно, чтобы он был неподвижен.
— Да ради Бога, — разрешила Бабка.
Сопровождающих топтунов и пустышей упокоили из калашей.
Один из заражённых, мужик с голой задницей и в замызганной белой футболке с оттиснутой сзади на ней фотографией каких–то ребятишек, упорно полз на руках, волоча перебитые ноги.
Пашка глянул на него в режиме лечения.
— Вон оно что!
— Что? — Заинтересовались все.
— У него мозги пустые. У нас мозги прямо сияют, а у этого сплошная чернота. Только два жгута через голову проходят и опускаются вниз в позвоночник. И они какие–то… синие. А ну–ка я попробую его приголубить.
Скорый подождал, пока пустыш подползёт метров на пять, и долбанул по нему перегревом мозгов. Урод хрюкнул и уткнулся носом в землю. И сам грибок на затылке, и жгуты грибницы потускнели и перестали пульсировать.
Заражённый перевернулся на спину и, как перепившийся алкаш, медленно водил перед собой руками.
— Хм. Работает. Даже лучше, чем по иммунным.
И выстрелил бедолаге в голову. Вылез с новым ножиком и пошел за остальными — мародёрить. Ради интереса рубанул тесаком по шее покойного пустыша. Голова отделилась, как кочан капусты от кочерыги. Чик! И всё.
Хорошие ножи делает Короткий.
Всего «урожай» — две красные, шестнадцать чёрных, сорок восемь споранов.
Гороха тоже немного добыли. Янтаря — ноль.