Вышел к луноходу. Девушка сидела в машине тихо, как мышка. Пашка похвалил:
— Не сбежала? Молодец. Это тоже своего рода проверка. Тут у нас в рабыни можно попасть, как дважды два. Знаешь, Танечка, я тебе скажу по секрету, ты держись Бабки и её команды. У нас — всё по–человечески. Больше такого отношения ты нигде не найдёшь. Поняла? Нигде.
— Вот это всё… Это было по–человечески?! — удивилась Таня.
— Да, девочка. Да. Тебя заставили сразу понять, что тут всё очень жестоко. Чтобы иллюзий не осталось. Совсем. Ну, давай золушка ручку. Выходи из кареты. Пойдём, введу тебя в семью.
— А тебя зовут?…
— Меня зовут — «Скорый».
— А по–настоящему.
— Павлом. Пошли, Танечка.
— Подожди, Паша. Я почему–то чувствую, как люди ко мне относятся. Что–то внутри у меня изменилось… Изо всех, только ты ко мне относишься нормально, как к человеку. Остальным я безразлична.
Пашка насторожился. Девочка ментат?
— Тань, что я сейчас думаю?
— Не знаю, — удивилась Танечка.
— А что я чувствую?
— Ты устал. И голодный.
— Пошли, Тань. А то там всё съедят и выпьют.
— А тебя что — не удивляет, что я чувствую других?
Пашка отмахнулся:
— Ай, Тань, уж поверь мне — тут удивляться нечему. Тут и похлеще бывает.
Завёл найдёныша.
— Вот! «Она звалась Татьяной»!