— Давай я тебе сил добавлю.
Пашка плеснул Беде хорошую порцию энергии. Так, что у той щёки порозовели.
Мария пошла снова в ванную, а Павел спустился вниз. Бабка выглянула из кухни.
— Ну? Что?
— Обещала не дурить.
— Тут самая высокая смертность, Скорый… Вот именно от этого. От суицида. Половина иммунных вот так и кончают. Я лично ждала чего–то подобного. От неё… От тебя–то — нет. Ты быстрее какого–нибудь сукина сына шлёпнешь, чем сам… Да, день начался плохо.
— Да ладно… Они тут все начинаются плохо.
Все собрались внизу у куч оружия, одежды, бронежилетов. Бабка стала выдавать обмундирование.
Пашка сказал:
— У меня есть. В рюкзаке.
— Лишним не будет, — отрезала Бабка и продолжила раздачу.
Первым делом все взялись за Беду. Раздели её до футболки и трусов. Мария, скучная и вялая, безропотно разоблачилась. Причём Бабка одобрила.
— Вот молодец. Настоящее женское бельё. Не то, что некоторые. Напялят три ниточки…
Одели на неё штаны–камуфляж. Подтянули обхватывающие шнуры, завязали на щиколотках. Отошли, поглядели оценивающе.
— Ну, как? Не жмёт?
— Нет… Всё нормально.
Шило схохмил.
— Вишь, как Скорый подсуетился, да? Какого хлопчика для тебя подстрелил. Прямо тютелька в тютельку твой размер.
Никто не возмутился на пошлую шутку, даже Беда улыбнулась.
Бабка наклонилась, пощупала Машкины носки. Подала берцы.