Меня сейчас многие осудят. Вроде, не велика потеря, люди и не такое переживают, а здесь… Ну подумаешь, опрокинули, изменили… да и не изменили, если уж так разобраться.
Но для меня всё казалось намного острее, трагичней. Вряд ли меня поймёт тот, кому грубо не топтались по сердцу с особой жестокостью.
Когда, казалось, вот… дали призрачную надежду, подарили ощущение крохотного шанса, а на деле — всадили нож с зазубринами и хорошенько прокрутили.
— Кристина, это только пойдет тебе во благо…
— Я согласна!
Какая к черту разница, где по-тихому погибать? А может оно и к лучшему. Как там…с глаз долой, и всё в этом духе?
Пусть клиника, пусть пансионат, да пусть хоть землей свежей присыплют — итог один.
— Согласна? — Что, дядя, не веришь своему счастью, что бабки отца отработал с чистой совестью? Ликуй!
— Согласна… — тяжело вздохнула и пошла к выходу. — Пап?
Отец мерил шагами коридор и нервно посматривал по сторонам.
— Да, доча, что? — Подскочил ко мне, как только голос услышал.
— Привези мне вещи, я остаюсь.
Глава 7
Сумку со всем необходимым привез брат. Отвезти меня, тоже вызвался он.
Ехали в гробовой тишине. У огромных железных ворот Кирилл заглушил двигатель и повернулся ко мне.
Только сейчас я заметила, что костяшки его рук сбиты.
— Тин… я не знаю, что между вами произошло… блять, я вообще в хер не дую, что между ВАМИ что-то было… как так-то? — Кирилл смотрел на меня растерянным взглядом, а я так боялась этого разговора.
— Откуда узнал? — Врач проговориться не мог… Ведь не мог же?
— Отец сказал.
— В смысле? — Это плохо… очень плохо, что папа знает про Тимура.