— Почему? — спросил Болт.
Вместо ответа Оксон повернулся ко мне:
— Сколько скачек ты провел с переломанными костями?
Я не ответил. Просто не мог вспомнить.
— Это нелепо, — презрительно сказала Дория. — Как он мог?
— Многие из них могут, — настаивал Оксон. — Уверен, что он не исключение.
— Чушь, — заявил Крей.
— Ключицы, ребра, локтевые суставы, — покачал головой Оксон. — Жокеи постоянно ломают их и все равно участвуют в скачках. Ни владельцы лошадей, ни тренеры даже не догадываются об этом.
«Почему он не заткнется? — возмущенно подумал я. — Он усугубляет мое положение, будто оно и без того недостаточно ужасно».
— Вы имеете в виду, — с удовольствием проговорила Дория, — что он может выдержать любую боль?
— Нет, — запротестовал я. — Можно провести скачку разве что с трещиной в кости, да и то только если не болит.
— При трещине должно болеть в любом случае, — резонно заметил Болт.
— Нет, — возразил я. — Трещина не всегда болит. — Это была правда, но они не поверили. — Негативы были в офисе, — с отчаянием повторил я. — В офисе.
— Он испугался! — пришла в восторг Дория.
Ее восклицание задело нужную струну в голове Крея, он вспомнил Эйнсфорд.
— Мы знаем его больное место, — обрадовался Крей. — Рука!
— Нет! — воскликнул я, уже по-настоящему приходя в ужас.
Все четверо довольно улыбнулись.
Меня обдало волной неудержимого страха. Травмы на скачках случаются неожиданно — это издержки работы. Но сидеть и ждать, что сейчас причинят боль какой-то части тебя, и без того пострадавшей — это совсем другое. Инстинктивно я закрыл лицо здоровой рукой, но они заметили мой испуг.
— Вот он, ваш храбрый, умный мистер Холли! — оскорбительно захохотал Крей, переводя взгляд с Болта на Оксона. — Немного же надо, чтобы вытянуть из него правду!