Пожалуй, не стоит слишком распространяться на эту тему, подумал я.
– Вы возвращаетесь к благополучию, вкусной еде, солнцу, своей семье, прекрасному дому и работе, которую делаете отлично… Так?
Я кивнул. Черт его знает почему, но меня все это не особенно привлекало.
– Скажите мне правду, – вдруг сказал он. – Только чистую правду, без всяких уверток. Что-то не так?
– Да все мой идиотский беспокойный характер, больше ничего, – сказал я легкомысленным тоном.
– Мистер Роук. – Он слегка выпрямился в кресле. – У меня есть веские основания задавать вам эти вопросы. Пожалуйста, ответьте мне честно – чем вас не устраивает ваша жизнь в Австралии?
Наступило молчание, когда я думал, а он ждал. В конце концов я решил, что, какими бы ни были его веские основания, я ничего не потеряю, если выскажусь начистоту.
– Работа, которой я занимаюсь, должна бы по идее приносить мне удовлетворение, а приносит только скуку и пустоту.
– Вроде манной каши, когда у вас есть зубы, – заметил он. Я засмеялся.
– Наверное, хочется чего-нибудь остренького.
– А кем бы вы стали, если бы не смерть родителей и необходимость растить младших?
– Скорее всего юристом, хотя… – Я заколебался.
– Хотя что?
– Вообще-то это странно звучит… особенно после всего, что произошло со мной за последние дни… может быть, я стал бы полицейским.
– Ага, – мягко сказал он, – так я и думал. Он снова откинул голову и улыбнулся.
– Если бы вы были женаты, вам было бы легче успокоиться и осесть на одном месте, – предположил он.
– Еще одна лямка, которую мне пришлось бы тянуть, – сказал я. – Еще одна семья, о которой надо заботиться. Наезженная колея до конца жизни.
– Значит, вот как вы к этому относитесь. А Элинор?
– Она очень милая девушка.
– Но не навсегда? Я покачал головой.