— На какое?
— Он думает, что я мертв.
И в самом деле Пер Бьорн Сэндвик получил ужасный удар, когда я вошел в комнату для допросов. Мышцы вокруг глаз и рта непроизвольно сжались, иссиня-бледная кожа покрылась капельками пота. Но он поразительно умел держать удар, как говорят боксеры. Уже через три секунды Пер Бьорн приветливо улыбался с обманчивым спокойствием, которое так смущало Кнута.
— Дэйвид! — воскликнул он, будто радуясь моему приходу, но все же я услышал, или, вернее, почувствовал, с какой панической силой билась в нем тревога.
— Боюсь, это не самая счастливая встреча, — заметил я.
Он с таким напряжением пересматривал ситуацию, что мышцы вокруг глаз дергались в мелких ритмических спазмах. И это вымело из меня последние крохи самодовольства. Потому что у людей, которые умеют быстро и целенаправленно думать в таких неблагоприятных обстоятельствах, хватит ума, чтобы без потерь выйти из них.
Вслед за мной в комнату вошел Кнут и приказал молодому полицейскому принести еще один стул. Пока тот ходил за стулом, я наблюдал, как Пер Бьорн мысленно закончил перегруппировку сил. И даже чуть-чуть, совсем капельку, расслабился. Слишком скоро. Мне нельзя позволить себе ни одного неверного шага, подумал я.
Стул прибыл, и мы все сели вокруг пустого стола, будто для обыкновенных деловых переговоров.
— Должно быть, вам теперь ясно, что в Лиллехаммере не было никакого Иоганна Петерсена, — начал я.
— Не понимаю, о чем вы, — любезно сказал он своим высоким голосом с подчеркнуто четкой дикцией. — Я полагал, что мы говорим о ключе от камеры хранения в Форнебу.
— Мы говорим об Арне Кристиансене, — уточнил я.
Молчание. Я ждал. Но теперь он был слишком осторожен, чтобы сделать шаг, не прощупав заранее почву. Немного подождав, я предложил ему пройти еще пару шагов.
— Вам не следовало полагаться на Арне, — заметил я. — Арне глубоко завяз, по самую шею. Молчание.
— Стоит только немного подумать, — продолжал я. — По самую шею и даже с головой, если вспомнить заплыв, который он совершил.
Никакой реакции.
— Вся эта кутерьма в фьорде. Тогда я думал, что Арне утонул, а он прекрасно себя чувствовал в резиновом надувном костюме под красной паркой. С удобным капюшоном, черным резиновым капюшоном с желтыми полосками, который можно натянуть на голову и не замечать холода.
Эти черные и желтые полоски я заметил сразу, но только через несколько дней догадался, что это костюм для подводного плавания. Когда лодка в фьорде перевернулась, я еще не был уверен, что Арне работает для противной стороны.
— Прекрасный пловец Арне, — продолжал я. — Сильный многосторонний спортсмен. Он храбро встал в утлой лодке и махал руками, будто подзывая катер на помощь, потому что у нас заглох мотор. А на самом деле он давал сигнал, мол, да, это та самая лодка, которую надо утопить. Та самая лодка, а не какая-то другая невинная посудина, на которой отправились половить рыбу. Арне доплыл до берега, сообщил о несчастном случае, о том, что я утонул. Молчание.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — после долгой паузы сказал Пер Бьорн и терпеливо вздохнул.
— Я говорю об Арне, который надел свой костюм для подводного плавания и нырнул в пруд ипподрома, чтобы вытащить Боба Шермана.
ebooksa