Смертельная скачка

Молчание.

Арне вырвало, когда он увидел мертвое тело, месяц пролежавшее в воде. Ночью, когда он выловил Боба и завернул в брезент, это не казалось таким ужасным. Но при свете серенького дня того, что он увидел, — уже вынести не смог.

— Я говорю об Арне, единственном человеке, который мог быть уверен, что никто не увидит, как он бросает тело в пруд, вытаскивает его из пруда и потом снова опускает на дно. Арне — руководитель службы безопасности ипподрома. Он может входить на его территорию в любое время, когда захочет. Никто не увидит ничего странного, если он придет первым, уйдет последним или проведет там всю ночь. И Арне мог быть уверен, что ночной сторож ничего не заметит, потому что ночной сторож будет выполнять отвлекающую его внимание работу, которую поручил ему Арне.

Никакой реакции.

— Это все предположения, — сказал Пер Бьорн. Кнут сидел тихо и спокойно, выполняя обещание не вмешиваться, что бы я ни сказал. Молодой полицейский делал какие-то пометки в блокноте, лежавшем перед ним.

— Арне украл деньги сам, чтобы появилась причина исчезновения Боба Шермана.

— Глупости.

— У большинства людей, находившихся в служебной комнате, осталось впечатление, что деньги спрятаны в сейф. И они были спрятаны. Как обычно, Арне сам и положил их туда. По своей должности он имеет ключи. Ключи от каждых ворот. От каждого здания. От каждой двери. Он взял деньги не в течение тех пяти минут, когда комната оставалась пустой. Для этого в его распоряжении была целая ночь.

— Не верю. Арне Кристиансен уважаемый сотрудник Скакового комитета.

Пер Бьорн сидел и слушал меня с видом страдальческой вежливости, будто я назойливый гость, от которого он не может отделаться.

— Боб Шерман привез с собой из Англии пакет бумаг.

— Да, вы уже спрашивали об этом. И я ответил, что ничем не могу помочь.

— К несчастью для него, Боб Шерман был любопытен. Он открыл конверт и увидел то, что не полагалось видеть. Вероятно, он заглянул в конверт во время перелета из Лондона в Осло, потому что часть содержимого конверта оставил в камере хранения Форнебу.

Пер Бьорн не спеша повернул свою красивую голову и теперь смотрел на Кнута, а не на меня. Он что-то сказал Кнуту по-норвежски. Тот беспомощно развел руками и ничего не ответил.

— Боб Шерман к тому же любил строить планы, как быстро разбогатеть, — продолжал я. — Ему платили за то, что он привозил бумаги. Но, увидев, что это за бумаги, он решил, что может потребовать больше. Конечно, это его смертельная ошибка. За нее он расплатился, получив удар по голове. Пока он мертвый лежал в пруду, никто не спохватился, что часть содержимого конверта он вынул.

Пер Бьорн бесстрастно ждал, когда надоедливая мошка перестанет жужжать вокруг него.

Я пожжужал еще немного.

— Потому что то, что он взял, было своего рода дубликатом того, что оставалось в конверте.

Удар попал в цель. Мышцы глаз дрогнули. Он понял, что я это заметил. Но Пер Бьорн продолжал улыбаться.

— Боб Шерман из предосторожности спрятал ключ в свой жокейский шлем. К тому времени, когда его вытащили из пруда, было обнаружено, что он взял из конверта одну бумагу. Но после поисков в его пропитанной водой одежде и саквояже выяснилось, что там никаких следов документа нет. Тогда решили обыскать его дом в Англии. К этому времени я уже понимал, какой будет следующий шаг противоборствующей стороны, и пришел к мысли, не спрятал ли Боб исчезнувший документ в жокейском седле или шлеме. Но и другим пришла в голову та же идея. Его седло, которое после исчезновения Боба в течение месяца висело в раздевалке, вдруг куда-то делось.