Реализация

Лицо старика расплылось в улыбке.

– Сегодня же отправлю Аркаше телеграмму. Пусть всё бросает и, не медля ни минуты, мчится сюда.

– Спасибо, Константин Генрихович.

– Вам спасибо! – покачал головой Лаубе. – Даже не представляете, как много сейчас сделали для нас.

Я вздохнул. Именно это я, как раз представлял. Сам с ужасом думал когда-то о том неизбежном дне, когда придётся уходить на пенсию (если не вышибут раньше или убьют). Почему-то многие мужики, оказавшись на заслуженном отдыхе, как-то быстро хирели, теряли интерес к жизни и умирали, оставшись без трудного, неблагодарного, но всё равно – любимого дела.

На встречу с Шакутиным я пришёл в оговоренное время. Понятно, почему он выбрал в целях конспирации это место: и от города далеко, и группу «поддержки» с собой не привести – можно засечь ещё на дальних подступах.

«Страховался» живой «покойник» по полной программе. Но его можно понять. Я бы вёл себя точно так же. Когда ты свой среди чужих, и чужой среди своих, необходимы двойные меры предосторожности.

Шакутин появился минут через пятнадцать.

– Опаздываете, Лев Семёнович, – бросил я ему.

Он усмехнулся.

– Ну, что вы – просто не отказал себе в удовольствии понаблюдать за вами со стороны. У вас было такое задумчивое лицо… Кстати, дайте догадаюсь: идея с побегом Рожкова – ваша?

– Каюсь, моя, – усмехнулся я. – Что, уже весь город в курсе, что Рожков сбежал?

– Весь-не весь, но Кауров уже в курсе. Более того, он лично с ним переговорил, и да, если вас интересует судьба беглеца, могу сообщить, где его закопали.

– Выходит, задумка сработала…

– Как ей не сработать, если со слов Рожкова всё выглядело так, словно чекисты просто открыли перед ним дверь и дружно отвернулись?! У любого бы в душе зародились подозрения, а Кауров в излишней доверчивости не был замечен. Скорее наоборот… Так что судьба несчастного Рожкова была определена сразу же после его рассказа. Кауров пристрелил этого тупицу самолично.

– Предполагал что-то в этом роде, – протянул я. – Потом обязательно покажете, где похоронили Рожкова. Надеюсь, вы понимаете, что мы специально его подставили, чтобы отвести от вас подозрения?

– Понимаю и ни капельки не осуждаю. Собаке – собачья смерть, – пожал плечами Шакутин. – Рожков – не тот тип, о котором стоило бы жалеть. А за то, что спасли меня от косых взглядов Каурова – спасибо, Георгий Олегович.

– Не стоит благодарности. Вы помогли нам, мы ответили тем же. Теперь касательно вашего будущего: вашей личностью заинтересовался сам товарищ Маркус, поэтому можете не переживать: советская власть не собирается вас преследовать.

– Спасибо за добрые вести! – Как ни пытался собеседник сдерживать чувства, от меня не скрылась охватившая его радость.

Только тот, кто побыл в его шкуре, мог сейчас по-настоящему понять Шакутина.