— Более чем, капитан Заварзин. Но я все же рекомендовал бы покинуть зону распространения осколков. Расчетное время до контакта три минуты двадцать одна секунда… двадцать секунд…
— Ладно, ладно, хорош! Делай, как нужно.
«Набат» чуть заметно содрогнулся от врубившихся маршевых движков, но больше для нас ничего не изменилось — косматый пылевой шар на экране все больше и больше разрастался, тщетно силясь дотянуться отдельными «лохмами» до улепетывающего корабля, и это расширение не компенсировалось даже нашей порядочной маршевой скоростью.
— Вы даете санкцию на возвращение понтонов номер один и два, капитан Заварзин?
— Даю, даю. А ты точно все снял?
— Как и планировали, с четырех ракурсов. Мы будем расстреливать номера третьего, или предоставим его судьбу обломкам?
— Думаешь, там есть что-то, кроме пыли?
— Сканер зафиксировал отдельные фрагменты массой до трех тонн, капитан Заварзин.
— Да? А отсюда все трухой кажется… но все равно на фиг. Ракетой надежней.
— Пуск подтверждаете?
— Подтверждаю.
— Процесс активирован, капитан Заварзин. Расчетное время поражения цели — минута десять секунд. Расчетное время до стыковки с понтонами — тринадцать минут. Рассчитать параметры подпространственного прыжка к Картахене?
— Валяй.
— Принято, капитан Заварзин.
Ф-фух… ну вот, вроде бы и все. И живы остались, и при барыше. Редкое везенье, ага. Теперь бы еще нормально до дома добраться… кста-а-ати!..
— Кэп, как думаешь, позвонить Степанычу?
— Естественно, симатта! Он же там переживает.
— Степаныч? — изумился я. — С фига ли?!
— А ты думаешь, этот фейерверк остался незамеченным? — хмыкнул Рин. — Так что звони. Не столько Рэнсома успокоим, сколько служивых с Картахены. А то не дай боги, спасателей зашлют. И что мы им скажем?
— Ничего?