— Артур, — вырывает конечность из моей хватки. — Ты такой дурак! — беззлобно смеется, качая головой. — Дурак, — позволяет себя обнять и прижать к груди как можно ближе.
— Ты выслушаешь меня? — вопрос застает меня врасплох. Удивленно смотрю в лицо Виданы, пытаясь найти там подвох, да только на нем отражается лишь твердая решимость рассказать мне то, что я уже долгое время так сильно хочу узнать от нее.
— Конечно, — одно слово, но оно придает ей сил, так как Видана, все еще находясь в плену моих рук, начинает свой рассказ, приводящий меня в разные степени чувств. Такого услышать я точно не ожидал.
Глава 18. Тайна раскрыта
Видана Зотова
Не знаю, что именно сподвигло меня на эти слова. Что дало толчок, чтобы я, даже особо не думая о последствиях, решила выложить Артуру все как на духу. Может эта атмосфера сказки на свадебном торжестве? Улыбки, радость, счастье на лицах молодожёнов? Или же общением с ангелом в образе ребёнка? А может и все сразу. Может, все эти события помогли мне наконец-то раскрыться перед бывшим парнем и выложить ему то, что я так долго ото всех скрывала. Ведь ни Рина, ни Джиневра, никто об этом не знает. Не хотелось бы, чтобы они ввязывались в неприятности, дабы мне помочь. Тот, кто это сделал, уже давно наказан, так что больше ничего такого не произойдет.
— Считаешь, что настал подходящий момент, да? — вижу, что ему очень интересно обо всем узнать, но Артур все-таки дает возможность сдать назад и ничего не говорить, только вот для меня это все камень, тянущий вниз. Избавиться от него можно лишь одним способом — поделиться с кем-то, поведать свою непростую историю.
— Поверь, — садимся на плетеную скамейку в глубине небольшого лабиринта, хотя он и кажется довольно большим. Артур держится чуть поодаль, так как мои объемные крылья не дают ему ко мне приблизиться, — другой такой возможности тебе все узнать не будет, — и это правда. Больше не стану исповедоваться, предпочтя все держать в себе. — Сегодня будет первый и последний раз, когда я говорю о том, что случилось практически год назад, во времена моего становления журналисткой.
— Видана, послушай… — пытается меня отговорить, но палец у рта не дает ему этого сделать. Артур лишь берет меня за руку, чтобы поддержать и ободрить, так как рассказ будет не из легких. По крайней мере для него, я то уже более-менее успокоилась.
— Только ты молчи, — чертовы крылья, даже сесть нормально не могу из-за них. С удовольствием бы сломала, но не хочется портить старания Полы и ее дизайнеров. Потерплю немного сие одеяние, в котором к Парфенову толком повернуться не могу.
Да только он вот находит способ быть лицом к лицу, так как приносит из другого угла точно же такую скамейку (надеюсь, они легкие, а-то надорвется еще) и оказывается передо мной, ободряюще улыбнувшись. Ну как тут не стать им восхищаться, когда он так старается быть ко мне поближе. Как в старые-добрые времена, еще два года назад.
— Чтобы ты не рассказала, я не убегу, сверкая пятками, — поверь, милый, ты можешь еще и заорать при побеге.
— Год назад, — тяжело вздыхаю, и правда ощущая себя на исповеди в церкви. Словно тут священник находится, а я готовлюсь во грехе признаться. Не упоминаю ту причину, по которой пришлось из России сбежать так как для этого вот точно не время и не место. — я начала свою карьеру в области журналистики. Делала первые шаги на этом поприще порой столь неумело, что многие из сотрудниц Нинет смеялись над моими неудачами, видели они во мне лишь дурочку, решившую приблизиться к солнцу. Они так и ждали, когда же я с позором, вся в слезах сбегу из редакции. Ведь там якобы мне было не место. Каждая из этих куриц считала себя особенной, достойной самой главной статьи в своей жизни, только вот… — сглатываю подступивший к горлу ком, так как скоро перейду к главному событию, перевернувшему всю мою жизнь, — никто так и не смог прославиться в качестве журналиста. Не гремело их имя на весь Париж.
— Да и Нинет не особо кого-то из них выделяла, полностью на мне сосредоточив свое внимание. Она хотела меня продвинуть повыше, чтобы у нее в журнале была достойная сотрудница, а не те, кто задницу лижет ей при удобном случае. Таких подхалимов Колдер терпеть не могла, порой ровняя их с землей и сбивая корону с головы. А вот во мне она видела себя в молодости. Не прогибающуюся под судьбой, движущуюся вперед, порой выказывающую дерзость и старающуюся изо всех сил, лишь бы никто ниже плинтуса не опускал. Именно поэтому мне в руки и попал один материал для громкой статьи, которая и сделала меня скандальной журналисткой.
Все-таки поднимаю голову и смотрю на Артура, застывшего в одной позе. Он внимательно меня слушает, не выпуская правой руки, ладошка которой уже давно вспотела, да и по позвоночнику пот течет. А это я еще не перешла к сути истории. Это еще даже не вершина айсберга, проломившего бок Титанику много лет назад. Лишь небольшое отступление перед настоящей бурей, где все не так гладко.
— Предстояло задать несколько вопросов одному известному бизнесмену, приехавшему на несколько месяцев в Париж. Не буду, — качаю отрицательно головой, — называть его имя, так как больше он не занимается предпринимательством, — он находится в другом месте, далеко отсюда. — Причем на эксклюзивное интервью, которое он согласился дать лишь нашей редакции. Ведь Нинет имеет очень огромные связи и может себе позволить даже звезду мирового уровня в кресло рядом с собой усадить, лишь бы получить желаемое, — эта леди, расставшаяся с двумя мужьями, может и до президента Франции добраться, нет у нее никаких ограничений. — И раз уж она заполучила такого успешного молодого, то идти к нему должна та, кого она видит в качестве главного журналиста в редакции. Я! Хотя лучше бы она кого-то другого отправила туда, — чувствую, как Парфенов напрягается от таких слов. Губы плотно сжаты, желваки на скулах ходуном ходят. Он точно сейчас думает о худшем. Да только услышит еще более шокирующие вещи.
— Что с тобой сделал тот ублюдок? — цедит сквозь зубы, тяжело дыша. Он сейчас напоминает быка перед боем. Из ноздрей разве что пар не идет, таким он выглядит разъяренным.
— Он… — на миг глаза прикрываю, лишь бы собраться полностью с мыслями. Такое ведь не каждый день девушки рассказывают. — Сначала все было просто прекрасно, — Артуру точно неприятно слушать обо мне и другом мужчине. — После интервью мы пошли пить кофе, прямо как в книге «Пятьдесят оттенков серого», — грустно усмехаюсь, так как сравнение лишь немного на мою ситуацию похоже. Если дальше Анастейша стала входить в мир Кристиана Грея, открывая двери его темной души, то я сразу же на входе в ад напоролась. Причем толкнули меня туда со всей силы. — Мы говорили обо всем на свете, смеялись, делились впечатлениями о недавних путешествиях. В общем, время незаметно так пролетело. Даже Нинет снисходительно к этому отнеслась, так как поощрила мое рвение в работе, — мелкая дрожь сотрясает тело, так как это счастливый момент в нашей встрече. Потом кромешная тьма.
— Так как был уже вечер, а моя работа закончилась, он предложил перебраться в более роскошное место, в какой-то модный ресторан, где мы могли бы расслабиться и вкусно поужинать. Благо мое платье соответствовало дресс-коду, — ироничная улыбка трогает мои губы, ведь тот ресторан я так и не смогла лицезреть. — Да только вот машина отвезла нас совсем в другое место. В его городскую квартиру, где он…он… — не могу дальше продолжать, словно в рот воды набрала. Ни звука не издаю, просто смотрю в одну точку, которая постепенно начинает расплываться из-за появившихся слез. Снова ощущаю на себе всю ту боль. Его руки, удары, блеск холодного оружия, зловещие крики, темноту.
— Он изнасиловал тебя? — Артур так резко поднимается на ноги, что я невольно дергаюсь назад и слышу какой-то треск. Должно быть, крылья где-то порвались. Ну и черт с ними. — Скажи мне, кто он? Кто этот ублюдок? — он так настойчив, а я так молчалива. Не говорю ему ничего, а просто головой качаю. Артур не должен вмешиваться во все это дерьмо, тем более наказание свое мерзавец уже получил.