Перри Мэйсон поднял голову от телефона и сказал Делле Стрит:
— Сейчас ко мне придут Нат Шастер и его клиенты Сэм Лекстер и Фрэнк Оуфли. Представление будет отличное. Впустите их, потом сядьте у себя, включите селектор и запишите все, что сможете.
— А к телефону подходить? — спросила она. — Отвечать тем, кто будет вас спрашивать?
— Безусловно. Может позвонить Дуглас Кин.
— А если он не позвонит, шеф? Вдруг он виновен? Может сержант Голкомб сделает то, чем он грозил?
— Вот в этом, — сказал Мэйсон, — я их надую. Не волнуйтесь так, встречайте Шастера. Возможно, он вытащит из рукава карты против нас.
— Это какие?
— Пришьет мне клевету.
— Как?
— Я же рассказал окружному прокурору то, что мне говорила Эдит де Во насчет выхлопной трубы.
— Но вы лишь передали то, что она вам сказала.
— Теперь я не смогу доказать, что она мне это говорила. Она мертва, а свидетелей не было. Идите пригласите Шастера, и не забудьте прослушать все и записать, чтобы потом давать свидетельские показания.
Она кивнула, выскользнула из комнаты и через минуту ввела Шастера, Лекстера и Оуфли. Шастер закусил губу сильно выдающимися вперед зубами, изображая на физиономии упрек:
— Советник, это вы информировали прокурора о том, что мой клиент Сэмюэль Лекстер виновен в убийстве своего деда Питера Лекстера?
— Хотите, чтобы я ответил «да» или «нет»? — небрежно спросил Мэйсон.
— Отвечайте, — нахмурился Шастер.
— Нет.
— Вы не говорили, что Эдит де Во обвинила его?
— Нет.
— А мистер Берджер говорит — вы ему это сказали. Мэйсон промолчал.