Мелина и успокоилась.
Всхлипнула пару раз, затягивая носом воздух, утёрла глаза от выступивших слёз и руки на коленях сложила, демонстрируя свою готовность отвечать на вопросы.
— Так это тебя так наличие любовника у тётушки огорчило?
— Не могу сказать, что это меня обрадовало, но это малозначительная деталь на которую не стоит обращать особое внимание.
— Я горжусь твоим самообладанием, — похвалила Алька, — а то я было подумала, что ты за честь рода переживаешь.
— Вот ещё, — пожала плечами Мелина, — к моему роду эта мразь отношения не имеет. Дядюшку конечно жаль, но это его проблема.
— Надеюсь ты не планируешь открыть ему глаза?
— Я бы с удовольствием, но боюсь на это у меня уже не будет времени.
— А что так? Только не говори мне, что у нас изменились планы.
— К сожалению это сделали за нас. Судя по услышанному мною разговору, меня на костёр везут.
— ЧТО?!! — возопила Алька, напрочь забывая о своей невозмутимости.
— Этот любовник волосатый надоумил мою тётушку изобличить меня как ведьму. Мне предстоит предстать перед судом Мудрецов, а там и до костра уже рукой подать.
— Зачем? Зачем ей это надо? — Алька не понимала, — ну пилонство ей твоё понадобилось — это понятно, а жечь то зачем? Или она тебя из-за большой нелюбви со свету сжить захотела?
— Чувства здесь не при чём. Просто напомнили ей, что в старые времена за ведьму награду обличителю полагалась — половина всего того чем ведьма владела. Тётушка, судя по всему, решила, что половина лучше, чем ничего…
— Дикость какая-то. Неужели Король такое допустит. Это ведь не дом с мезонином, а целое пилонство…
— В том-то и дело, что закон этот старый, давно забытый, но не отменённый. Мужик этот так и сказал, что даже Король должен законы соблюдать…
— Вот же зараза…
— Мне он тоже сразу не понравился.
— А он сам кто такой будет?
— Откуда я знаю. Нас не представили.