Они шли по темной Борисоглебской улице, под сапогами поскрипывал снег, ветер подгонял редких прохожих.
Перов говорил приглушенно, в поднятый ворот шинели:
— Меня вызвал начальник контрольного отдела Ляхов, стал пугать, что выгонит из штаба. Я ему в горячке лишнего наговорил. Ну, думаю, все: в губчека не арестовали — Ляхов арестует. А он вдруг усмехнулся — и передает мне пароль от штабс-капитана Бусыгина.
— От какого Бусыгина? — не сразу дошло до Тихона.
Перов желчно ответил:
— От того самого, с которым мы у доктора Флексера наши контрреволюционные планы обсуждали.
— Но этого не может быть! Ляхов — начальник контрольного отдела, который следит за работой военспецов!
— Это он для других — начальник отдела, а для меня и Бусыгина — соратник по контрреволюционному подполью.
— А как встретил вас Ливанов, начальник артиллерийского управления? — спустя несколько минут спросил Тихон.
— Кажется, Ляхов не доложил ему, что я попал в губчека.
— Значит, он не с ними?
Помолчав, Перов неуверенно произнес:
— Не знаю. Поручиться за него не могу, сами разбирайтесь.
— А вы не спрашивали о нем у Ляхова?
— Посоветовал держать с ним ухо востро.
— Как вы думаете, Матвей Сергеевич, Ляхов может быть руководителем подполья?
На этот вопрос Перов ответил решительно и категорично:
— Нет, это не он. Встреча с руководителем у меня, вероятно, еще впереди.
— Почему вы так считаете?
— Ляхов сказал, что после случая в очереди мне оставаться в городе опасно. Решено послать меня в Вологду со сведениями о расположении частей Северного фронта, перед командировкой проинструктируют, все сведения будут переданы устно. Вряд ли сам Ляхов располагает такими сведениями.