На краю села, на белом пригорке, ждала их маленькая разрушенная церковь. Ни крестов, ни куполов, ни самой крыши на ней не было. Одни стены. Снег тихо кружился внутри церкви и падал на седую голову старенького священника. Он стоял по колени в снегу, а в руках держал праздничную икону.
Мягкий теплый свет шел от нее. Ни одна снежинка не упала на счастливую Богородицу, лежавшую в пещере рядом со спеленутым Младенцем.
«Как хорошо, что маленький Христос не в России родился, — думала озябшая Маша. — Он бы у нас замерз. И в пещерах наших не коровы, а волки живут».
После молитвы батюшка сказал:
— Братья и сестры! Семьдесят лет назад пришел в Россию антихрист и внушил неразумным детям ее сатанинские помыслы, и стали они уничтожать друг друга, веру христианскую и святые церкви. Вот и наша церковь сколько лет калекой простояла, и не позволяли нам помочь ей и молиться здесь.
Горячая капля упала сверху на Машину щеку. Она удивленно подняла глаза и увидела, что бабушка Акулина, низко опустив голову, горько плачет.
— Бабушка, ты чего? — прошептала Маша.
— Но вот вчера, — продолжал священник, — перед Светлым Рождеством Христовым отдали нам церковь и позволили отремонтировать ее. Только вот денег не дали, — смущенно закончил батюшка.
— Ничего, отец Александр, не печалься, — бодро сказал дед Степан. — Бог нас не оставит, да и мы святому делу поможем.
Он сунул два пальца за рваную подкладку старой, как он сам, шапки и выудил оттуда 10 рублей. Видать, от старухи спрятал для каких-то своих дел.
— А ну, православные, поможем кто чем может, — и бросил в шапку свою заветную десятку.
Потянулись к шапке руки с рублями немногих стариков, что пришли в церковь, а бабушка Акулина торопливо развязала свой белый платочек, достала аккуратно сложенные деньги и сунула Маше в руку.
— Пойди, положи в шапку.
— Не… Я боюсь. Ты сама положи.
— Мне нельзя, — горестно сказала бабушка и подтолкнула Машу к деду Степану.
— Тебе кто же, красавица, столько денег дал? — удивился дед.
— Бабушка Акулина, — испугалась Маша.
— Ой, Акулина, никак, всю свою пенсию отдала? — ахнула тетка Варя. — На что жить-то теперь будешь?
— Да козу продам или кур, — смутилась бабушка.
— Спаси тебя Бог, Акулина, — тихо сказал священник. — А как внучку-то звать?