— Может сходишь к костоправу.
— На площади?
— Да, он Кейлу на прошлой седьмице зуб вырвал так, чтот тот даже не насрал себе в штаны.
— Схожу…
— Только сам не вырывай, а то вся пасть сгниет, как у Леменха, помнишь? — Рор прямо таки излучал чистую братскую заботу.
— У него она сгнила от языка престарелой иллирийской шлюхи, от нее за версту воняло гноем? Он не чуял?
— Любовь, что сказать… — Рор непринужденно постучал пальцами по рукоятки короткого обоюдоострого клинка на поясе.
От воспоминаний и смеха боль на несколько минут утихла.
— Может пойдешь поспишь, примешь сонной травки, а я ее сам подстерегу? — Рор озабочено положил руку на плече товарищу.
— Угу, а потом Бругге пришлют твою голову, и супа из потрошков.
— Да кто? Вокруг только монахи и шлюхи.
— Вот они и пришлют.
— Видел я твою пламенноволосую, справлюсь — Рор усмехнулся во всю ширь, обнажив полный набор серых зубов. — Не похожа она на того, кто может, разделать человека, как свинью.
— Ты просто с ней не спал.
— Ты уверен? Бругге не понравится, если окажется, что все это время мы прохлаждались зазря.
— Точно…она мне постоянно проповедовала после того, как я с нее слезал. Всё пыталась сделать из меня проповедника, мол, для защиты их скромных проповедников.
— И где же ты ее нашел-то?
Казалось бы непринужденный вопрос в такой же типичной беседе вызвал на лице у Крига целую палитру эмоций, в основном сомнение и признаки глубокого мыслительного процесса.
Бандит размышлял, что стоит знать его другу. Следует ли ему знать о том, что эта самая девчонка была его сестрой, вернее, их матерей обрюхатил один и тот же наемник, которому Криг перерезал глотку пару лет назад? Стоило ли другу знать, о том, что Криг чуть ли не согласился с ней? Почти предал змея, чтобы уйти навсегда отсюда. И стоит ли ему знать, о том, что он не хочет, чтобы она попала в руки Бругги?
— Если она — Криг замялся, с удивлением отметив, что зубная боль почти полностью потухла, — …если она и правда ничего не знает, Бругга ее отпустит?