Обученная местью

Но было слишком холодно, чтобы стоять на месте и она, держась за бамбуковый столп, один из многих, выстилающих проход к входу в теру, направилась к двум большим дверям в передней части здания. Она была почти у цели, ее шаги замедлились, когда истощение настигло ее. Она упала на колени, закрыв глаза и пытаясь найти в себе силы, чтобы подняться.

— Ты — Эва Винтерс, — произнес голос позади нее.

Эва удивленно оглянулась, ее взгляд остановился на рыжеволосой женщине примерно ее возраста. Эва попыталась улыбнуться сквозь боль в руках и ногах, думая, что женщина пришла, чтобы поприветствовать ее, но она только благосклонно посмотрела на Эву, прежде чем молча пройти мимо нее.

Слишком уставшая, чтобы обеспокоиться, Эва встала. Она медленно двинулась вперед, когда двери теры распахнулись. Бескомпромиссный властный мужчина с обветрившимся лицом и крепким телосложением стоял на пороге. Он сказал ей что-то на японском языке, пока ветер выл вокруг них. Она понятия не имела, что означают эти слова, но это не имело значения.

Это был Сатоши Такеда.

Аура силы и контроля, исходившая от него, временно остановила ее продвижение вперед. Мгновение спустя она вспомнила, зачем она пришла.

Она встретила его взгляд.

— Такеда.

Между ними воцарилась тишина. Даже ветер, казалось, успокоился в его присутствии.

Наконец, он кивнул.

Эва поклонилась:

— Я готова начать свое обучение.

Глава 2

Эва сидит напротив своей бабушки, утреннее солнце затопило южную столовую загородного клуба Долины Напы. Эве четырнадцать лет и хотя она любит приходить в клуб с бабушкой, это не омрачает недавнюю потерю ее родителей.

Ее бабушка смотрит с беспокойством на нетронутую тарелку Эвы.

— Эва, ты должна поесть. Я знаю, это трудно, но твои родители хотели бы видеть тебя здоровой и красивой. Ты же знаешь это, не так ли?

Эва слышит тревогу в голосе бабушки и берет вилку.

— Иногда я не помню их, — говорит она виновато, заставляя себя откусить от яйца-пашот.

— Вот для чего я здесь, дорогая, — мягко говорит ее бабушка. — Чтобы напомнить тебе. — Она наклоняется через стол, чтобы сжать свободную руку Эвы. — И виноградник тоже тебе напомнит. Каждый ветерок. Каждый урожай. Каждая лоза.

Эва изображает улыбку. От одной мысли о винограднике ей становится спокойнее. Ее родителей, может, больше и нет, но их присутствие сохраняется в почве в Старлинг, в выдержке вина в бочках в погребе, в ветре, шевелящем виноградные лозы. Пока у Эвы он есть, они всегда будут рядом.