Шкура червя на ощупь была холодной и жёсткой. Он почувствовал тёплый воздух и представил, как выбрался из глубокого холодного песка, чтобы немного погреться на солнышке. О солнце он слышал, но представить себе его не мог. Просто знал, что в пустыне жарко, когда оно поднимается на небо. Он поэтому и думал, что северные земли такие холодные потому, что солнце осталось далеко на юге.
Общался я с духом пустыни долго. Часа полтора, наверное. Его по-прежнему было очень сложно понять. Звуки и ощущения рождали в его воображении нечто невообразимое и настолько же неразборчивое. Только к концу разговора кадла немного согрелся, и начал засыпать на полуслове. Всё чаще я ловил в его воображении необычные образы мягкого глубокого песка, его шелест, отдалённый гул. В конце концов, я убрал руку, поняв, что он просто заснул. Аш тоже дремала, распространяя вокруг волны жара. Не стал её будить, осторожно прокравшись мимо. Поймал за руку жреца, собирающегося сунуться внутрь.
— Он согрелся и уснул, — тихо сказал я. — Не надо его будить. И пусть твои люди не шумят. Понимаешь?
— Понимаешь, — закивал он.
— Хорошо бы дыру эту чем-нибудь закрыть, чтобы тёплый воздух не выпускать. Холодно ему в этих землях. Что будете делать, если он заболеет и помрёт?
Глаза шамана округлились, он пару секунд раздумывал, а затем припустил куда-то в темноту вдоль здания.
— Дикари, — хмыкнула Рикарда. — Долго ты. Поговорили?
— Да. Я сначала думал, что он остался потому, что его замучили жрецы мольбами и просьбами, но, как оказалось, червь вспомнил что-то важное. В волнении первой встречи забыл об этом мне рассказать. В общем, недалеко от камня в пустыне, где он обитает с малых лет, находится запретное место, где он столкнулся с раваной. Там не было какого-то хозяина, и древний приходил чтобы утолить любопытство. Червь говорит, что в запретном место есть что-то, что мне очень нужно. И если я это заберу, буквально всем будет хорошо: и ему, и людям, что живут в камне, и мне.
— Прямо так всеобщее счастье на земле наступит, — не удержалась Рикарда. — Ну так, что ещё он вспомнил? Поделись, нам очень интересно.
— Это было ощущение огромной силы.
— Обязательно опасной, — вставила Рикарда.
Мы прервались, так как к зданию вернулся старый жрец в компании более молодого и взъерошенного. Они тащили свёрнутую ткань от шатра, на которой ещё остался знак легиона. С ними прибежали трое помощников с несуразной лестницей. Нам пришлось немного отойти, чтобы они смогли пройти к пролому. А ещё я заметил, что в лагере вокруг стало необычно тихо. Минуту назад у костров и просто в темноте были слышны разговоры, а сейчас всё стихло.
— Собираешься эту вещь забрать? — спросила Бальса.
— Нет. В ту сторону минимум четыре, а то и пять дней пути. Я по пустыни уже находился, больше не хочу.
— Вот и хорошо, — согласилась Рикарда. — Пойдём, надо отдохнуть и завтра поедем обратно.
Под крышей, там где рухнула стена склада, осталась удобная перекладина, к которой жители пустыни решили прикрепить ткань шатра. Судя по размерам, её должно было хватить, чтобы закрыть проход целиком. Разбуженная шумом, Аш ворчливо фыркнула и проскользнула между лестницей и стеной.
— Хорошо, пойдём отдыхать, — сказал я. — Завтра решим вопрос с продовольствием для них и поедем дальше.
Так как раньше городом правил князь, то дом в центре города напоминал скорее небольшой южный дворец. Свободных комнат на немаленький отряд асверов может и хватило бы, если бы они потеснились, но полудемны решили, что проще будет разбить палаточный лагерь в просторном саду. Барон Салай ждал нашего возвращения и обрадовался, узнав, что скоро дикари вместе с монстром уйдут обратно в пустыню. Для ужина только время было позднее, поэтому мы почти сразу отправились спать. А вот асверы от еды отказываться не стали и съели всё, что работники кухни успели наготовить.
Ночь прошла необычно тихо и спокойно. Можно сказать, что я замечательно выспался. Утром, когда солнце поднялось над городской стеной, я как раз прогуливался по коридору второго этажа и вышел на балкон. Надо сказать, что вид на город открывался изумительный. Дома здесь строили с плоской крышей, а некоторые улицы были настолько узкими, что обычная столичная повозка не прошла бы. И на город в пустыне, где правил Фахт, этот не походил совсем. Там дома обмазывали белой глиной, здесь же они были коричневыми или тёмно-бежевыми. К тому же от холодного солнца в это время года не нужно было прятаться под навесами и растяжками.
— Любуетесь городом? — раздался сзади незнакомый сильный мужской голос.
ebooksa