– Значит, у вас такие тоже есть?
– Никого у нас нет! – быстро ответил Старый, покосившись на впившуюся в него внимательным взглядом Усладу. – Только легенды и мифы.
– А как ты понял, которая из них перевёртыш? – поинтересовался напарник.
– Услада, покажи руку.
Женщина медленно выполнила просьбу. На запястье темнела коричневая полоска йода.
– Офигенно, – сказал Мстиша.
В "резиденции" Честилы собранные в путь охотники расположились перед хозяином города. Повеселевшая Услада сидела рядом с Мстишей.
– Вот, воевода, оказывается, у тебя тут своя охотница есть. А ты нас нанимал, – балагурил Старый. Если бы его видела сейчас ватажка, она бы не узнала командира.
Услада смущённо улыбнулась и поклонилась, прижав руку к груди.
– Я не охотница, Старый. Бабка была ведуньей, научила, чему успела. Но слишком малому, только и смогла я, что понять, кто людей ворует.
– И найти его логово, – подхватил Мстиша. – Один я тут бездельником вышел.
Довольно скромничать, – проворчал воевода. – Расскажи, девка, что этой нечисти в квартале ткачей понадобилось.
– Или не помнишь? – потемнела вдруг лицом Услада, в голосе зазвучала гроза. – Говорили тебе: нельзя Заболотное поле трогать! Не послушал!
– Цыть, девка! – строго, но пристыжено ответил Честила.
– Сам цыть. Рассказывай, ведунья, – вступился Старый.
– Поле то на месте старого погоста появилось, ещё когда моей бабки на свете не было. Городище, что в Лебедянск разрослось, хоронило там своих покойников в льняных саванах. А ткачи наши что удумали? Распахали поле над тем погостом и льном засадили! От того и поплатились, привадили нечисть в город. Не послушали меня…
– Но погибли не только ткачи и их близкие, – заметил Мстиша.
– Погибшие, по-твоему, в чьих одеждах ходили? – ответил за ведунью воевода.
– Понятно, – сказал Старый, ничуть не удивившись. – Обычное дело. Не трогай мёртвых, и они не тронут тебя, так?
Мстиша кивнул. Услада вновь смягчилась.