…Первое, что вижу, когда выбираюсь на мост – красное от напряжения лицо Нефедова и выпученные глаза, в которых полопались сосудики.
– Идиот! – стонет он. – Почему рюкзак не бросил?!
Только тут понимаю, что моя левая рука продета в рюкзачные лямки. Непроизвольно улыбаюсь.
– Смешно ему, – ворчит профессор и показывает ладони. – Видал?
Да уж, зрелище не для слабонервных. Жесткая веревка содрала кожу до мяса. Кровь течет по пальцам, капая на ветки под ногами.
– Машинально как-то…
– Машинально он... Давай, перевязывай теперь, – Нефедов подмигивает мне. – Надеюсь, моя кровь в качестве жертвы успокоит духов гор.
Достаю из рюкзака прощальный подарок старца Риши – глиняный горшочек с целебной мазью. Накладываю мазь на раны. Нефедов плюется, шипит от боли, но терпит. Перематываю профессорские ладони полотняными лентами. Откупориваю козий мех с кислым махандским вином. Нефедов жадно пьет, усмехается, вытирая бороду:
– Теперь мы с тобой квиты.
Это он про тот случай, когда я на леднике вытаскивал его из трещины. Я тоже делаю несколько глотков вина. После пережитого нужно как-то успокоиться.
– Десять минут курим – и идем, – объявляет Нефедов.
«Курим» – это для красного словца. Сигареты у нас кончились еще на подходе к Карахолю. Но не сказать, что мы оба мучаемся без курева. В горах как-то не до этого.
Мост остается позади. По косой скальной полке поднимаемся в горы. Посредине из груды камней торчит обтесанный древесный ствол с «громовыми знаками» – пограничный столб махандов. Поодаль я вижу позеленевшие, обросшие узорчатым лишайником человеческие кости. Вот он какой, перевал Сломанных ребер.
Надо перекусить, отдохнуть. Снимаю рюкзак, сажусь на корточки…
– Хэй-е! – раздается позади звонкий девичий голос.
Я знаю, что по-махандски «хэй-е» – нечто среднее между «привет» и «здравствуйте». Нефедов резко оборачивается. Я застываю над развязанным рюкзаком. Мне нет нужды смотреть, кто здоровается с нами. Этот голос я узнаю из тысяч других.
Телли.
Скриплю зубами. Что же ты делаешь, девочка моя…
– Как она прошла мост? – поражается Нефедов.
Чего удивляться? Сейчас поднимется – можно будет спросить… Я каменно спокоен. Как скала. Как гора. Как целый горный хребет.