Муос

— Жилье для почетных гостей готово.

— Проводи их.

Когда Светлана, Глина и Дехтер открыли дверь в адъютантскую, там почему-то не было света. На ощупь они направились к выходу на платформу. Свет внезапно зажегся, и на них со всех сторон навалились солдаты, нещадно нанося удары дубинками. Это было неожиданно. Дехтер и Глина успели вырубить двух или трех нападавших, но вскоре были сбиты с ног.

Очнувшись, Дехтер обнаружил, что они находятся в зловонной яме. Эта яма явно когда-то была выгребной. Сверху лежал решетчатый люк, через который едва проникал свет от далекой лампочки. Камуфляж на спине капитана пропитался зловонной жижей. Мерзко!

— Дехтер, ты очнулся? — послышался Светланин голос. Глине и девушке досталось меньше, так как они слабее сопротивлялись.

Губы не слушались — они были разбиты. Ощущалось отсутствие двух или трех зубов. Дехтер, не отвечая, пополз туда, где, судя по звуку, находилась Светлана. Поняв, что товарищу тяжело говорить, она продолжила:

— Президент нарушил Конвенцию. Это происходило и раньше, но захвата послов не было еще ни разу. Значит, он что-то задумал…

Их прервал скрежет открываемого люка:

— Кто из вас не местный, не из Муоса?

Дехтер хрипло ответил:

— Я.

— Выползай!

Спустилась лестница. Дехтер еле-еле, с помощью своих друзей поднялся.

— Ну и вонища от тебя! — прокомментировал один из трех конвоиров, вооруженных арбалетами и секирами. — Как тебя к президенту вести, такого обосранного?

Капитан молчал. Голова гудела, болело в груди — наверное, сломано ребро. Мокрый камуфляж противно лип к телу, в сапогах хлюпало. «Плевать! Теперь уже все равно. — Маски на Дехтере не было. Видно, ее сорвали во время свалки. — Снова плевать. Конечно, жаль так бестолково подыхать. Как же я повелся на это? Светлану жалко и Радиста, который ее не дождется. А на себя плевать — сам виноват. Прости, Анка, прости, Талаш. Не удалось…»

Пока он шел, в мутном течении своих мыслей капитан силился вспомнить что-то важное и никак не мог. Наконец его остановили и больно связали за спиной проволокой руки.

Президент уже поджидал его возле своей резиденции. Он с деланым участием заговорил:

— Ай-яй-яй! Ну и мясники… Ну разве ж можно так… А что это за запах от тебя, капитан? — Потом, как бы со злобой, он обратился к конвоирам. — А ну, помыть и переодеть капитана!

Дехтера отвели в душевую. Сначала он хотел гордо проигнорировать предложение помыться, но потом, подумав, согласился. Капитан рассудил, что, неизвестно еще, как оно обернется, но помирать лучше чистым. Пока он мылся, его вонючую мокрую одежду и обувь кто-то унес и заменил на американскую военную форму. Форма была совершенно новая, не ношенная. Душ вернул Дехтеру силы. Это почувствовали и конвоиры, которые снова крепко перетянули ему проволокой руки за спиной и повели в резиденцию. Президент сидел за столом и смотрел на Дехтера. На столе лежал пистолет, обращенный стволом к уновцу.

— Знаешь, — начал Славински, — я еще в юности хотел посмотреть на русского. Вот наконец и увидел. Примерно такими я вас и представлял себе. Хотел бы с тобой в дружеском спарринге сойтись, да годы уже не те. Завидую тебе: здоровый, молодой, столько силы и энергии… А ведь я не просто тебя позвал. У меня к тебе предложение. Эти разговоры про налаживание контактов между Москвой и Минском, про поднятие морального духа населения — бабские басни. Но мы-то с тобой солдаты. А главная цель и смысл жизни солдата в чем? Воевать и завоевывать! Вот это я тебе и предлагаю. Поступай ко мне на службу! Или даже так, — поправился он, взглянув на угрюмо молчавшего Дехтера, — я предлагаю тебе стать партнером. Мне нужен энергичный, молодой военачальник. Все мои друзья, с которыми я пришел сюда, или погибли, или стали дряхлыми стариками — это уже не солдаты. Местные Национальные Силы — тупые болваны, которые не могут совладать даже со своими рабами. С тобой мы смогли бы сделать многое. Ты да пяток твоих друзей создадите костяк будущего легиона. Соберете вокруг себя, обучите. И мы двинемся освобождать Муос. Мы осуществим мечту многих — Единый Муос! А?! Как тебе?! И ты — Главнокомандующий Муоса!