Вскоре все приобрело облик: небольшая гостиная, старинная вешалка для одежды у входа, старое, потертое кресло темно-зеленого цвета и коричневый диван с массивными деревянными ручками. Горел камин. Привычная, забытая обстановка. Дом, в который он, может, и не вернется. Ведьмак осторожно посадил Джин-Рут.
– Здесь нет холода, нет боли, нет усталости. Все – лишь твоя фантазия. Ничего физического, лишь воспоминания об ощущениях. Главное – не забыть это. И все.
Его голос звучал тихо, вкрадчиво. Волнение отступило. Зачем сопротивляться неизбежному? Ник хотел ценить то, что у него было сейчас, в настоящем. Больше не мечтал о будущем, не жил в прошлом.
– Никого, кроме тебя, тоже, – ведьма вытерла слезы и хмуро посмотрела.
– Но ты жива, твои раны затянулись, а магия больше не уничтожает хрупкое тело. Разве этого мало?
– Это жизнь? Ни чувств, ни ощущений. Даже тепло камина и то обманчиво.
– Хотел бы сказать, что ты должна быть благодарна, но я спасал тебя, потому что иначе не мог. Так что никаких долгов. Захочешь выбраться – твоя воля, но я бы не рисковал шастать по миру без носителя знака.
Его глаза недобро сверкнули. Он не Алан, подходить к вопросу мягко не станет.
– Я здесь, значит, уже чем-то обязана. Хотя бы перед братом. Он явно не желал моей смерти.
Джин нахмурила, несколько раз потерянно моргнула и опустила глаза, признавая, что погорячилась и сказала лишнее. Чем больше обдумывала происходящее, тем мрачнее становилась. Хотелось не потерять то, что имела, не забыть. Ее пугала пустота. Она не знала, что будет делать одна.
– Привыкнешь. Все привыкают. А дальше посмотрим. Теперь от нас ничего не зависит. Следующий ход за Тодором. И пока я не буду знать точно, что возвращение для нас будет безопасным, – мы здесь. Только так можно сохранить жизнь. Главное – не потерять рассудок.
Николас прижал ладонь к своей груди.
– Если там у тебя все еще бьется сердце, если ты умеешь чувствовать, – чувствуй. Это важнее призрачных обещаний. Это дает жизнь.
Он старался не быть с ней холодным, но только так в тревожную душу попадало понимание. Не лгал. Не приукрасил. Сухая правда. С остальным разберется сама.
Николас оставил ее у камина, сам взял одну из книг, чтобы отвлечься. Завтра, когда привыкнет, когда магия будет действовать в этом мире, он сможет заглянуть в сон Аннетт. Она по-прежнему была его слабостью и силой, но в то же время единственной, кто сможет увидеть его присутствие. Ее знак S, пусть и неконтролируемый, позволял поддерживать связь. Так он будет знать, как действовать. Так ему передадут путь назад, а пока Ник отпустил ситуацию. У него будет время привести свои чувства в порядок, у Джин – повзрослеть.
Высокие сводчатые потолки, безукоризненная белизна палат. Через большие витражные окна лечебницы проходил холодный, зимний свет. Лег первый снег, что не мешало северному туману окутать улицы. Слишком бело. Казалось, еще мгновение – и магия развеется, былое спокойствие уйдет и призрачное прошлое напомнит о себе кровавыми пятнами, болью, ссадинами и страданиями. Старые шрамы вновь напомнят о себе, выбьют твердую поверхность из-под ног. Но нет, теперь ничего не могло нарушить тишину и умиротворение. Воспоминания сотрутся, станут блеклыми, незначимыми, и им не захочется верить.
Уставшая медсестра поставила на поднос лекарства, ловко расфасовала их в картонные подставки и оставила на тумбочке возле кровати. Этим утром все стало на свои места, но тяжелые больные требовали постоянного ухода.
Эмма лежала без сознания несколько суток. Морок подкосил ее здоровье. Он проник слишком глубоко, и заклинания не срабатывали: требовалось лечение.
Ее светлые волосы рассыпались на подушке, но на бледном лице читалось спокойствие. Ведьма чувствовала незримое присутствие Анри. Знала, что он рядом, поэтому ничего не боялась.
Брэйден сидел в кресле возле кровати, читал. Иногда хмурился, когда текст перед глазами расплывался – засыпал, но не хотел уходить, так сердцу было спокойнее. Так в тишине палаты он слышал ее сердцебиение и равномерное дыхание.
ebooksa