Призрачные нити

– Хорошо, – ведьма склонила голову. – Не переживай ни о чем.

Несколько минут все еще чувствовался сладкий аромат ее духов, который окутывал комнату тонким шлейфом, вызывая в груди давно забытое чувство волнения. Тодор не готов был признать свою привязанность, что так долго пряталась на задворках сознания. Он задумчиво закурил.

* * *

Ани тревожно дышала. Ее хрупкий силуэт скользил по рыбацкому городку на окраине Нордвуда. Она крепко сжимала в руке мятую записку, на которой ровным, острым почерком был выведен рецепт зелья. Когда-то его писал Алан. Потрепанная бумага не дала ни одной зацепки – заклинание поиска не сработало. Его нити расползлись по брусчатке, смешались с грязью и лужами, спутались и, мигнув, исчезли, оставив ведьму посреди узкой улицы.

Темное небо нависало над ведьмой, тусклый фонарь с трудом освещал крохотное пространство. Аннетт никогда не любила эти тонкие, тупиковые улочки. Что-то шло не так. Становилось страшно, но Рэндел не переставала искать. Выход был слишком близко, слишком очевидный, вот только она не решалась им воспользоваться.

Ладонь пронзила жгучая боль. Вскрикнув, Ани одернула руку. На коже проступил дымящийся магический узор – буква D. Темная магия давала о себе знать. Она кипела, бурлила, захватывала продрогшее тело. Глаза ведьмы налились чернотой, и она переместилась.

Рэндел оказалась в маленькой комнатушке на мансардном этаже. Несмотря на вечер, в ней благодаря тлеющему камину понемногу теплело. Старые занавески колыхались от прибрежных порывов ветра, задувая в квартирку вечернюю влагу.

Аннетт с содроганием сердца взглянула на лежащее на полу тело. Это был Алан… Его руки и одежда покрылись бурыми пятнами крови, которые пропитали белую ткань. Неприятный металлический запах дурманил сознание. Дрожащими пальцами Рэндел коснулась его шеи. Пульс есть.

Несколько секунд она рассматривала окровавленное лицо. Даже сейчас красивые строгие черты оставались беспокойными, а густые брови были нахмурены. На секунду ей показалось, что все это ловушка, но отмахнувшись от собственных мыслей, Ани приложила ладонь к своему запястью и начала читать заклинание. Под горячими пальцами прорисовывался изящный золотистый знак, издали напоминающий кельтский узор. Как только последний изгиб соединился с начальным, ведьма открыла глаза. Их радужка стала такой же золотистой, как символ, нарисованный на тонкой, нежной коже.

Второе заклинание далось с трудом. Ведьма крепко сжала руку Алана, но ничего не произошло. Магия исцеления начала действовать лишь со второй попытки. Тонкие линии вывели на запястье Крейга два знака бесконечности, пересекающиеся между собой. От них в его вены просачивалась светящаяся жидкость – Рэндел передавала ему свою магию.

Пока происходило излечение, Аннетт вспоминала их первое знакомство. Скомканное, теплое, но полное детских обид. Помнил ли его Алан?

Заснеженные улицы сковывал мороз. Второй день длилась метель, окутывая одинокую фигурку колючими порывами снега. Нордвуд затих. Его жители прятались по домам, стараясь отогреться перед каминами.

Это было первое Рождество, которое семья Крейгов проводила дома. Мамино дежурство в больнице отменили, а отец отложил банковские бумаги и счета, связанные с магазином. В этом году их дела пошли в гору.

Звонок прервал задорный смех Джин-Рут, которая только что открыла свой подарок.

Высокая черноволосая женщина, мать ребятишек, оставила готовку и открыла входную дверь. Резкий порыв ветра занес в коридор немного снега, и женщина поморщилась от холода.

– Простите за беспокойство… Не найдется ли у вас немного дров?

Перед ней стояла девочка лет десяти, укутанная в рваные лохмотья. Дырявый шерстяной платок, которым она покрывала голову и плечи, полностью покрылся снегом. Ребенок продрог и виновато смотрел на хозяйку дома.

– Алан, принеси древесины! – женщина неловко улыбнулась. – Слушай, может, пройдешь в дом? Согреешься?

– Спасибо большое, вы так добры ко мне, но не могу. Ночью будет тяжело добраться домой. Простите за беспокойство, – Ани улыбнулась, зябко пряча руки в растянутые карманы.

Ведьмак выбежал в коридор с пиалой, наполненной разноцветными конфетами, и охапкой рубленых дров, затянутых бечевкой.

– Не выбирай, бери все, – он добродушно протянул ей посудину, но малышка взяла только две конфеты.