Призрачные нити

И вот… он сполз по стене, оказавшись на полу и истекая кровью, не чувствуя холода и влаги, не ощущая воздуха, который все еще попадал в его легкие.

К кровавым пятнам на светлых брюках добавились грязь и ледяная вода, стекающая по брусчатке к океану. Уже все равно. Боль медленно отступала, оставляя последние секунды забвения, последние мгновения, в которых он будет видеть до боли привычный Нордвуд: туманный, покрытый пеленой дождя, сырой, холодный и неприветливый.

Тай посмотрел исподлобья, отвел за ухо прядь длинных темных волос и в последний раз вдохнул слегка соленый воздух. На полную грудь. И плевать на адское пламя, разъедающее изнутри. Все закончится. Совсем скоро исчезнет. Именно поэтому он закрыл глаза и погрузился в темноту, которая так приятно обволакивала и лишала болезненных ощущений.

– Ланс!

Тодор появился, как только увидел сигнал о помощи. Он обошел последнего нападающего и накинул смертельное заклинание. Секундная вспышка, и силуэт рассыпался в прах, который дождь тут же прибил к земле, а стремящаяся со склона вода смыла следы.

– Не мне нужна помощь, – вампир многозначительно замолчал, не решаясь сказать о своих догадках.

Тай ни разу не просил передышки, никогда не покидал место сражения, чтобы перевести дух. Именно из-за этого нехорошее предчувствие вынудило бросить метку помощи. Ланс надеялся, что это так, для перестраховки, но, подойдя к напарнику, замер. Ведьмак уже не дышал. Болезненно бледное лицо, спутавшиеся волосы, которые он всегда грозился отрезать, правда, не мог – это оставалось традицией рода. Ланс боялся смотреть на Тодора, не хотел произносить это вслух. Озвучивать такие вести… лучше просто промолчать. Пусть увидит все сам. Сказать это вслух – просто не поворачивался язык, и он молча наблюдал за тем, как Рэндел подошел к брату, потряс его за плечо, проверил пульс, словно это могло что-то сказать. И без того знал, и без того чувствовал, как в венах перестала пульсировать кровь.

В груди что-то знакомо сжалось. Тодор прислонил одну ладонь к своей груди и как можно равнодушнее спросил:

– Сколько прошло времени?

– Если ты собираешься переступить правила Ордена, то мало, – Ланс покачал головой. – То, что ты Верховный маг… не даст тебе шанса. Они контролируют все нарушения.

– Плевать я хотел на эти законы. Он, по-твоему, хоть раз вмешался в нападения?

– У тебя нет его согласия!

– К черту его согласие.

Тодор обнажил клыки и бросил на Ланса полный ненависти взгляд. Еще одно слово, и он не посмотрит на то, что вампир – Стражник, защищающий город от нападений.

Беспокойство усилилось, стоило проверить пульс. Последний носитель знака был мертв. Его брат был мертв. Слишком мало времени. Рэндел не дал себе ни секунды на эмоции: холодный расчет. Впервые сталкиваясь со смертью кого-то близкого, он ничего не испытывал: ни жалости, ни боли, ни сочувствия. Сплошное безразличие. Вампир никогда не славился эмоциональностью. Всегда закрытый, холодный, но ведь себя не обманешь.

В его руках появился небольшой ритуальный кинжал. Прикосновение серебряного лезвия даже не заставило его поморщиться. Боль была не важна. Через мгновение выступила кровь: поначалу медленно, затем сильнее. Когда тонкая струя стала кровотечением, он влил свою кровь Таю. Дальше легче – просто магия, благодаря которой она распространилась по его телу.

* * *

Тишину в комнате нарушило тихое шипение. Тодор добела сжал кулак: на запястье правой руки прорисовался зеркальный знак Y, символ смерти, символ сплетения, восстановления, справедливости.

– Не открывай глаза, здесь слишком светло, – вампир говорил тихо, едва ли не шепотом. – На тумбочке зелья. По три на день. Через пару недель адаптируешься. Если повезет, может, раньше. Несмотря на обращение, регенерация еще не прошла. Поэтому советую отлежаться. А голод… тебе принесут кровь.

Он замер, не зная, как Тай примет его решение. На прежде расслабленном лице брата появились первые признаки боли, которую тот испытывал. Тщетная попытка облегчить его состояние, но он был жив. Почти жив.

Мысли Тодора были далеки от раскаяния, сожаления и жалости. Он был уверен в своем решении и отдавал себе отчет в том, что не имел на это права. Вот только в тот момент у него не оставалось выбора – вампир действовал, забыв о чувствах, обязанностях и ограничениях. Впервые он создавал правила, а не играл.