Ротмистр

– Ага, – господин достал записную книжечку и сделал кое-какие пометки. – А как бы мне, братец, с хозяином твоим потолковать?

– С хозяином моим потолковать никак не получится, – сверкнул зубами продавец, – потому как не хозяин у меня, а хозяйка. Свистнул мальчишку: – Ванька! Сыщи Егоровну-т! Да, гляди мне, мигом!

Евдокия себя ждать не заставила. Едва бросив взгляд на господина в мундире, поняла кто перед ней.

– Шпульман, – тот слегка наклонил голову, приподняв котелок, – государственный агент по закупкам.

Евдокия кивнула, назвалась сама и предложила разговор строить в ближайшей ресторации. Агент Шпульман не возражал.

– Имею предложить сукна шинельного до пятнадцати тысяч аршин, – начала Евдокия.

– Ну, что же. Поставка, надо сказать, изрядная. И качеством товар годный вполне… Надежного весьма, среднего качества…

– Отчего ж среднего? – удивилась Евдокия. – Что в нем, дыры? Требования все выдержаны, и по толщине и по ширине. Хороший товар у меня!

– Хороший! – согласился Шпульман. – Я бы сказал, добротный, отменный даже товар!.. Но качеством средний…

Евдокия молчала, разглядывая закупщика. Многие военные чины недоумевали, как де, находясь в должности весьма скромной, умудрялись интенданты наживать себе сказочные состояния на поставках армии. Вот он сидит, гнойный прыщ. За взятку от купца любое гнилье первым сортом пустит. И здесь норовит урвать, кусок отломить от каравая. Воистину говорят: «Кому война, а кому мать родна!»

– А по сему, вот, – Шпульман выложил бумагу и помусолил ногтем под строчкой, – по семидесяти девяти копеек за аршин. Цена не высока, зато объемы, знаете, неограниченные. И пошлина легчайшая, ибо отечеству плоды трудов ваших назначаются!

– А нельзя ли, – Евдокия сдвинула палец Шпульмана выше, – по восьмидесяти семи копеек, как за надлежащего качества сукно? Как же это, голубчик, солдатам армии российской и не высшего сорта материал?

– А-а! – Шпульман шутливо погрозил Евдокии. – Я вижу, вы женщина очень умная, как говорится, с деловой хваткой… Что же мне делать с вами? – на пухлом лице отразились тягостные раздумья. – Ну, извольте! Правда ваша!.. Только вы уж не обессудьте, – Шпульман перегнулся через стол, – по пяти копеечек за аршин, отблагодарите…

– Ох, ты! Это ж сколь тебе в карман-то перепадет? Семьсот пятьдесят рубликов? Не жирно ли?

– Ну-у, – разочарованно протянул Шпульман, – об чем мы с вами говорим… К вам с душой, со всем расположением… Желаю здравствовать!

– Погодь! Давай хоть по три копейки с аршина.

Шпульман вздохнул.

– Дорогая вы моя! Какие у вас годовые объемы? Стоит ли, право, огород городить?

– Двести тыщ аршин на гора выдам. Под договор.

– О-о! – Шпульман поцокал языком. – При таких количествах копейку-другую можно сбросить. А пока – увольте, пятачок и ни-ни! Побойтесь бога, что вам, пятачка жалко?