Прикрывая бородатые лица шейными платками, – вонь исходившая с места трагедии была невыносимой, – тьетли крадучись обошли стороной мёртвого гада, – он и после смерти мог таить в себе опасность! – и осторожно приблизились к тому, в ком Грызля признала их соплеменника.
Желтоглазая, шумно сопя, по-хозяйски растолкав остальных, протиснулась вперёд. Нимало не заботясь о тишине, она визгливо запричитала:
– Вот, лежит себе, сиротинушка горемычный, а родичам и дела нет! И-их!..
И не стоило бы даже пытаться доказывать ей, что нет вины случившихся поблизости проезжих купчин в том, что валяется вот так, неприбранным, тело какого-то горемыки: грызли всегда славились умением найти виноватых и свести их с ума своими пылкими нравоучениями. Поэтому караванщики молча расстелили на песке предусмотрительно захваченный плащ, бережно и ловко переместили на него найденного сородича, завернули, и двое потащили скорбный свёрток туда, где под присмотром товарищей оставили своих четвероногих помощников.
Оставшиеся принялись тщательно исследовать место загадочной драмы, не забывая, однако, держаться поодаль от Пиявки. Грызля дёрнулась было за уходящими, но потом сообразила, что там – на стоянке тьетлей – от неё ничего никуда не денется, и осталась. Сев на широкий, точно у бобра, хвост, она с удовольствием продолжила свои обличительные проповеди, но у тьетлей было достаточно ума и терпения, чтобы не обращать внимания на её болтовню. Их внимательные глазки заметили на песке слюдинки чешуек, слишком крупных, чтобы принадлежать живущим в воде рыбам и даже русалкам. Не ускользнуло от их цепкого взора и несколько кучно торчащих поодаль в воде притопленных брёвен, в которых они, подобравшись поближе, угадали остатки плота.
– На этой реке нет порогов… – многозначительно заметил один из них, ножом выковыривая из мокрого дерева глубоко врезавшийся в кору овал гигантской чешуи. – Чем же бедняга прогневал Водяную?
– Это уже не так важно, – вполголоса заметил другой, искоса поглядывая на сидящую на берегу грызлю: бешено жестикулируя, она так увлеклась, что разговаривала уже сама с собой, не заметив, что её подопечные отошли дальше. – Давайте-ка взглянем на Пиявку.
Прежде чем осуществить своё намерение, тьетли достали из своих запасов голубоватый кристалл. Внимательно осмотрев всё вокруг сквозь эту призму, они повеселели: Пиявка и в самом деле была мертва – лучше некуда! – и тёмный дух ее, тоже мёртвый, валялся рядом жалким сморщенным комочком.
– Сожги-ка его, Лулус! – распорядился один из тьетлей.
И один из них тотчас вытащил из кармана лупу в затейливой оправе и, держа одной рукой кристалл у глаза, чтобы не потерять из виду обнаруженный кусочек Тьмы, другой рукой сфокусировал на нем солнечные лучи в маленькое яркое пятнышко: и через мгновение мёртвый дух с шипеньем съёжился и испарился. Другие тьетли, вооружившись палками, принялись ворочать останки Пиявки.
– Непонятно!.. – сдались они, наконец, и в ход снова пошла лупа.
Потихонечку покинув всё еще разговаривающую с собою грызлю, они скорым шагом вернулись на стоянку. Там их ожидал сюрприз.
– Парнишка-то – живой! – объявили им товарищи. – И он – не из наших.
***
…Когда машина с красным крестом увезла в неведомую даль тётку Августу, – санитарам не пришлось ее долго уговаривать, – Мэрион и Рыжая Рита переключили своё внимание на ловцов привидений.
После ночного переполоха те, разумеется, первым делом кинулись утром проверять свою аппаратуру – даже завтракать не стали, хотя очень уважали Бабушкину стряпню. Пока они возились со своими камерами, датчиками и прочей дребеденью, Мэрион крутилась вокруг, стараясь не упустить ни одного словечка.
– Девочка, – не выдержал один из них, когда её назойливость перешла все границы его терпения, – ты знаешь, почему Бог изгнал Еву из рая?
– Знаю!.. Она съела немытое яблоко! – выпалила Рио.
Другой ловец после её слов подозрительно быстро отвернулся к монитору и его плечи странно затряслись.
– Нет!! – рявкнул первый. – Потому что она вот так же вертелась у него под ногами и всюду совала свой нос!
ebooksa