Хроники Шеридана

– И не вернутся?..

Он пожал плечами.

– Не знаю… Если никто не откроет Врата.

– Какие врата? О чем ты говоришь?

Но старик смотрел сквозь вопрошавших невидящим взором, точно вслушиваясь в неведомую речь, текущую к нему через пальцы, обнимавшие чужую мёртвую плоть.

– Просто она открыла Врата… – повторил он, спустя какое-то время, – И пришли Нигильги.

Ночь прошла беспокойно. Ничего не случилось, но толком так никто и не уснул, ворочаясь и прислушиваясь к разным звукам, доносившимся из темноты. Едва рассвело, наскоро перекусили и отправились в путь.

– Спасибо, что согласились помочь нам… – сказали братья, узнав, что их новые знакомцы решили отправиться в путь вместе с ними.

К полудню они добрались до горной деревушки.

Путников заметили часовые, прятавшиеся среди деревьев на подходе к селению, и окриком заставили остановиться. Поселяне велели вновь прибывшим пройти между двух костров. После этой нехитрой процедуры их провели тайной тропой в ущелье, где они уткнулись в сплошную каменную стену. Человек, шедший впереди, шепнул что-то, приблизив лицо вплотную к стене, и в ней неожиданно появился узкий, едва одному протиснуться, проход.

За стеной пряталось несколько десятков домиков с плоскими крышами, сложенные из камня. Едва последний из пришедших очутился внутри поселения, как проход в стене исчез, точно его и не было.

Юстэса с первых же шагов удивила непонятная атмосфера, царящая в деревне. Все её жители – от мала до велика – были вооружены, словно собрались на великую битву. Он не услышал ни плача, ни причитаний, приличествующих обычным проводам усопшего в последний путь. Негромко переговариваясь между собой, поселяне собирались у дома, где несколько человек закладывали камнями окна и двери. Юстэс успел мельком заглянуть в дверной проём – в тёмной комнате у горящего очага лежал продолговатый длинный сверток, опутанный, как ему показалось, цепями.

– Странные тут обычаи! – шепнул он Ла Мане, неприятно поражённый увиденным.

– Значит, есть на то причины… – хладнокровно отозвался тот, но Гилленхарт видел, что ему тоже не по себе.

Из толпы вынырнул один из братьев.

– Держите! – и протянул связку длинных деревянных палок, концы которых венчали пучки пакли, пропитанной смолой. – Чуть солнце сядет – тут же поджигайте! – пояснил он.

Но до заката было еще далеко и время тянулось невыносимо медленно. Жара загнала людей в тень, однако никто и не думал расходиться. Женщины принесли поесть… Это немного оживило собравшихся, но ненадолго. Юстэс, утомлённый бессонной ночью, горной дорогой и ожиданием неведомого, нехотя проглотил пару кусков пресного сыра и ломоть хлеба, запив всё молоком, и почувствовал, что его неодолимо клонит в сон.

– Поспи, – заметив его состояние, великодушно предложил Ла Мана, – я покараулю, а потом ты меня постережёшь. Надеюсь, нас не съедят.

Юстэс присел возле дерева и уснул. Ла Мана, держа меч возле себя, опустился рядом, стараясь, чтобы его спящий товарищ не особенно бросался в глаза окружающим: чёрт их знает, вдруг сочтут такое поведение оскорбительным?

– Рассказал бы, что происходит? – сказал он старику.