Из разговора выяснилось, что отправиться в дальнюю дорогу людей вынудила беда: в той деревне умирал дальний родственник братьев, и сородичи позвали их защищать его душу..
– Как это? – поинтересовался Юстэс. – На похороны, что ли?.. А если он не умрёт?
Братья воззрились на него в крайнем недоумении.
– Зачем бы родные стали нас попусту тревожить? Дорога-то неблизкая и опасная! Раз зовут, значит точно знают. Такими вещами у нас не шутят.
– Да откуда же им знать? – настаивал на своем Гилленхарт, хотя старик уже несколько раз незаметно толкнул его локтем в бок.
– Им знать и не положено, – насупился старший из братьев, – на то вещуны есть.
– Мои друзья издалека и никогда не были в этих краях, – вмешался старик, желая прекратить расспросы.
– Издалека?..
Наступила долгая пауза. Братья настороженно переглядывались между собой, точно ведя неслышный разговор. Ла Мана демонстративно занялся едой, будто всё происходящее его вовсе не касалось.
– Вроде вы не похожи на нечистых, – промолвил наконец один из братьев. – Иначе бы не сидели у огня…
– А хотите, пойдём завтра с нами? – вдруг предложил старший. – Если вы – люди. Нам силы – во как нужны!
– Мы подумаем, – неопределенно ответил Ла Мана. – Теперь же пора и об отдыхе позаботиться.
Братья согласились с ним, и старший отправил двоих собирать хворост.
– Побольше натаскайте, чтоб на всю ночь хватило!
Один из них, собирая сухие ветки, наткнулся на странный череп. Неприбранные кости частенько попадались здесь, но этот – обугленный, приплюснутый, с косо вырезанными овальными глазницами, не принадлежал ни человеку, ни животному.
– Череп нигильга! – сказал кто-то, и нашедший испуганно отбросил ногой страшную находку.
Череп подкатился к ногам старика и уставился на него пустыми глазницами. Старик долго смотрел на череп, потом взял его в руки, огладил ставшие каменными кости, и сказал:
– Зло ушло отсюда…
– Конечно, ведь он умер! – эхом откликнулся кто-то, но старик покачал головой:
– Нет, не то… Я хотел сказать,