Яблоко возмездия

– Только до определенного предела, а то большая вероятность собственную машину повредить. Нам только этого не хватало.

– Ну и какой же этот предел, я не помню. – Надо же, даже директор может что-то забыть. Кажется, он знает все на свете.

– Спускайтесь, я скажу, когда хватит, – успокоил пилот, – вот так, еще, еще, стоп. Выключай карту, – обратился он к Денису, – да карту, а не весь экран, что ж такое! Там должна видеопанорама появиться без всяких адресов и прицелов.

После нескольких лихорадочных тыканий в кнопку на экране возникла движущаяся картинка с видеокамеры, она тоже немного отличалась от реального вида из окна, но хотя бы не так сильно, как карта.

– Сюда, кажется? – нерешительно спросил журналист, указав пальцем на пятно неправильной формы, более темное, чем остальная часть экрана.

– Скорее всего, – кивнул Михаил. Айзель молчал и уже, кажется, не кусал, а просто грыз губы.

– Хорошо, – наконец сказал он, – давай сюда. И, наверное, сразу несколько залпов.

– Специальная опция такая есть, для коврового покрытия, – посоветовал пилот, – от всей рощи ничего не останется.

Солнце наконец перевалило за черту агрессивного дневного света, лучи его окрасились оранжевым и уже не так били по глазам.

– Как войти в эту программу-то? – спросил Денис.

– Как обычно. В первый раз, что ли, компьютер видишь? – Пилот, конечно же, не упустил возможности наезда. – Есть такое понятие «меню». Английский знаешь, надеюсь?

– Ну как бы знаю. – Журналист вникал в полупонятные термины.

– Слава богу, умный мальчик, – проворчал Миша, – правильно понял, сюда жми.

На третий раз стрельба уже не вызвала острых ощущений. Есть задача, надо решать. Странно, но вертолет будто немного вздрагивал от каждого выстрела. Откуда такое? Не отдача же в самом деле? Денис, нажимая еще раз кнопку, краем глаза увидел, что лицо Геннадия на мгновение исказила гримаса, и он невольно слегка дернул рычаг управления, который постоянно держал рукой.

Огненные точки внизу расширялись и сливались друг с другом, будто кружочки жира в бульоне. Кроме яблонь, в этой роще было много обычных деревьев. Погибнув, они превратились в превосходный горючий материал. Айзель еще немного сбавил высоту. Стало хорошо видно, как факелами вспыхивают сухие стволы и как изумрудная зелень мутантов превращается в текучую субстанцию, похожую на расплавленный пластик. Над рощей заструился дым неестественно зеленого цвета. Освещение вокруг странно изменилось, будто стекла вертолета внезапно затонировали.

– Похоже, мы все-таки заставили их отреагировать, – пробормотал Геннадий.

– Вопрос только, хорошо ли это, – отозвался пилот. Айзель не ответил ему, он вглядывался в приборы. Изучив все, что хотел, взялся за рычаг. Вертолет начал запрокидываться, уходя вверх, затем развернулся и снова немного снизился.

– Дэн, смотри сейчас внимательней, попытаемся приземлиться на том же месте.

Михаил хотел сказать что-то, но передумал. «Ми-28» окончательно выровнялся, теперь он снова летел низко и не быстро. На этот раз Денис сориентировался быстрее.

– Вот, вот она, эта площадка!