Страж Монолита

– Любит вас Зона, смотрю, – хитро посмеиваясь, сказал Лесник. – До леса проводила и в лесу не тронула. Чем заслужили? – полушутя спросил он.

– Да ничем, старче, – спокойно ответил Бобр, – мы ей поверили.

– Ух ты?! – с иронией обронил дед, – старче… ну ладно, с тобой ясно! Так… наука, чего молчим? Передачу принес? – обратился он.

– А как же, – ответил запакованный в костюм Валера. – Щас достану.

– Щас не надо, до делянки дойдем, там отдашь, – весело сказал дед. – Готовы?

Сталкеры кивнули закрытыми стеклами комбинезонов. Следуя за широкой спиной деда, Бобр все никак не мог отделаться от наваждения какой-то двойственности окружающего их леса. Когда он глядел вперед из-за плечей Лесника, лес казался ему частью открытки с красивыми желтыми, богато раскрашенными кронами, изредка роняющими шикарные огромные желтые листья на землю. Но стоило ему повернуть голову, как краски тускнели, живое золото леса подергивалось черной патиной, сами деревья как будто становились старее, кривее, пожухшая листва на их ветвях начинала давить на землю, а в подстилке между деревьями особо остро торчали прутики захиревших отпрысков могучих родителей. Несколько раз сталкер боковым зрением улавливал какую-то высокую длинноногую фигуру, бесшумно идущую параллельным курсом, перебирающую четырьмя конечностями и исчезающую при попытке разглядеть ее в сумраке деревьев. ПДА не определял никаких признаков постороннего присутствия. Несмотря на то что Лесник не обращает на нее внимания, он все-таки осторожно спросил.

– Слушай, Лесник, а что это тут слева за нами движется?

– Углядел-таки? Это Васька опять, стервец, сбежал из колодца. Молодой еще, любопытный, вот и не сидится ему со всеми, – отвечал он на ходу. – Ну давай познакомлю. Хочешь?

– Давайте уж лучше вы нас с ним познакомите, чем он потом сам с нами, Глеб Борисович, – подключился Валерий, почему-то идущий в хвосте, его тоже явно смущала эта непонятная то появляющаяся, то исчезающая тень.

– Ну ладно. Стой, раз-два, – скомандовал дед.

Развернувшись в сторону застывшей и ставшей вдруг невидимой под кронами тени, дед махнул рукой сталкерам, мол, «отойдите за меня». Бобр и ученый встали позади Лесника. Дед присвистнул, обращая на себя внимание тени.

– Васька! Васька, стервец, поди сюда, – сказал он тоном, не терпящим возражений, словно домашней собаке, сорвавшейся с поводка и теперь игриво скачущей в отдалении и не желающей попасться под руку хозяина, который снова посадит ее на поводок. – Иди сюда, кому сказал!

Тень неуверенно замялась.

– Давай, давай, я тебя вижу, иди, – уже ласковее сказал Лесник.

Тень издала жалобный, курлыкающий звук и медленно поплелась в сторону Лесника, то пригибая, то поднимая голову.

– Давай, давай… – цокая языком, ласково звал дед. – Давай, мой хороший, ц-ц-ц.

Наконец, Васька появился на достаточно освещенном месте.

– Ух, ты! – вырвалось у Валерия.

Васька имел темно-серый окрас, достаточно худое тело с выступающими ребрами стояло на четырех узловатых полутораметровых ногах с острыми, как у плоти, но не раздваивающимися копытами. Все тело было покрыто плотными кудрями, на длинной шее торчала круглая голова с круглыми, как у лемура, глазами, обрамленными длинными ресницами. Большие полукруглые торчащие, как у чебурашки, уши, практически коровий нос и рот. Короткий овечий хвост довершал картину, делая существо неожиданно очаровательным.

– Нравится? – довольно спросил лесник, глядя на реакцию ученого.