Дни за гранью

— Дым? Дым это ты? — неуверенно спросил он.

Монолитовец отвернулся, вперившись взглядом в контрольную полосу перед ним.

— Дым, это же ты?! — уже уверенней спросил турист, понимая что не ошибается.

Возникла тяжелая пауза. Парень растерялся, недружелюбное даже хамское поведение монолитовца, к тому же в его плачевной ситуации могло быть и повежливее, это как минимум. Турист подошел к нему вплотную, встав слева от него и заглянул в глаза, пытаясь разглядеть хоть какую-то эмоцию в голубых и холодных как лед глазах.

— Караулим чего? — как можно проще спросил он, надеясь завязать разговор. — Да мне то можно сказать, я ж все равно не местный, секреты ваши не собираю. Не хочешь, не говори, — легко сказал он, — Кстати, как из Зоны выбраться?

В глазах монолитовца мелькнула какая-то мимолетная тень, но он не издал ни звука.

— Хотя, мне из Зоны выбираться ни к чему, мне домой надо… в мой мир. Меня мать ждет, — внимательно глядя монолитовцу в глаза, — понимаешь? Мама.

Дым продолжал стоять ледяным безмолвным изваянием. Турист прищурившись разглядывал монолитовца. Теперь в его глазах боец больше не был крутым или страшным. Он был просто куском завернутой в броню, бесчувственной сволочи. Здоровым таким отмороженным имбицилом. Пауза продолжалась. Чувствуя как внутри у него шевельнулась волна обиды и даже гнева, парень продолжил:

— Слышь Дым, ты чего такой не разговорчивый? Обидел кто? Ты слышь, ты мне подскажи родной, — сдерживая вдруг вспыхнувший гнев продолжал турист, — как мне выбраться отсюда? Слышишь меня? Ты хоть сука моргни, для ориентиру, — почти нежно пропел ему турист. Между тем мошки в глазах пропали и он, наверное впервые за все время смотрел на все нормальным, кристально чистым взглядом.

Монолитовец по прежнему молчал, но его лицо потемнело. Убедившись, что боец его слышит, парень продолжал:

— Ты пойми, герой, меня дома ждут. Не кто-нибудь, а мать, мама. Понимаешь? Я у нее один, больше никого. Если со мной что случится… у нее сердце слабое, мне по любому к ней надо. А?! Помоги, а? Слышишь, Дымок?! Будь другом… выручи. Я же тебя не пожрать дать прошу, хотя сутки не жрал уже, не обувку справить, мои кроссы от вашего жгучего пуха наполовину съедены, я ж совета прошу, как родного… пожалуйста…

Дым стоял молча глядя перед собой. Турист не мог догадываться, что сейчас Дым транслирует его первым номерам их организации. Ситуация была беспрецедентная. Еще никто из людей не проникал сюда с другого мира и не пытался вернуться назад, более того это было практически невозможно. Хозяева точно не воспримут требования какого-то постороннего и точно не станут тратить кучу энергии, время для повторного открытия прохода в его мир, да еще и именно в том месте откуда он покинул его. Миллион процентов. Значит здесь парня рано или поздно ждала смерть, по сути она уже стояла за его плечами, еще день или два, или того меньше, если только… если только первая десятка не решит иначе.

— А знаешь что? — неожиданно перестав притворятся вежливым, совсем другим тоном сказал турист. — Ну тебя на хрен! Козлы вы, — уставшим голосом сказал он. — Чтоб вы двести лет прожили, а триста на корячках ползали, понял?! — неожиданно резко выкрикнул ему в ухо последнее слово турист. — Сам найду… — чувствуя безмерную усталость и отчаяние упавшим голосом сказал парень. Мушки в глазах снова весело заплясали, на глаза навернулась слеза. — Пошли вы… — его голос дрогнул.

Шмыгнув носом и высморкавшись, парень развернулся и выбрался из дома тем же путем каким пришел. Опершись рукой в ствол сосны, он опустил голову вниз. Стекая по носу капля за каплей на лесную подстилку капали слезы, но он не позволял ни единому звуку вырваться наружу. Монолитовец ни за что не услышит его. Переждав так несколько минут и успокоившись, парень несколько раз глубоко вздохнув задумался. Оставался еще один путь, пока светло он может аккуратно перейти эту полосу и глянуть в темный лес впереди, мало ли что. А потом вернуться и поселиться в этом леску, сейчас главное раздобыть еды. Подняв с земли вроде бы крепкую палку, он решил проверить ту ногу, что торчала из зеленой травы. Если есть нога, то должен быть и труп, а у трупа должно быть оружие, ПДА, рюкзак… что делать, нужно выживать и снова найти воды, потому что фляжка опустела. Не время предаваться отчаянию, если нужно он вернется к проклятой двери и будет искать контроллера, чтобы тот снова дал ему воды или показал где она находится. Похоже, что контроллер, не такой уж и плохой парень… не то что некоторые. Развернувшись и выставив вперед палку, турист двинул к торчащей из травы ноге.

10. База

Выставив вперед посох, турист, ощупывая землю, словно слепой двинулся к клубкам зеленой травы, росшей на разделительной полосе между двумя таким разными лесами. Справа и чуть позади за каждым его шагом наблюдал монолитовец, прекрасно понимая, что с беззащитным новичком может сделать через несколько секунд горох. А турист тем временем ощупывая тростью каждый шаг двигался к торчащей из травы ноге.

— «Давай десятка, решай», — запросил он уже во второй раз инструкции относительно парня, идущему к жуткой зеленой смерти.

Турист приблизился еще на несколько шагов к «гороху». Сердце монолитовца не было ни черствым, ни каменным, оно было вполне живым и человеческим, и наблюдать сейчас что может сделать с человеком аномальное растение совершенно не хотелось, но он не мог взять на себя ответственность за жизнь паренька. На самом деле спасение его жизни было лишь иллюзией, он застрял здесь всерьез и надолго, и никто не знает есть ли у него отсюда выход, сможет ли он продержаться в Зоне, даже поддерживаемый Дымом больше месяца? Не станет ли он для него злейшим врагом, за то что неосторожно сохранил ему жизнь? Парень сделал еще несколько шагов к «гороху», вот он остановился в полуметре от него, отложив посох в сторону и приоткрыв рот, разглядывает оставленный стариком протез. Стоит ему только шевельнуть протез или затронуть усики… Дым поднял СВД, выцеливая парню висок, палец лег на спусковой курок, вытравливая слабину. Тонкое пружинящее ощущение под указательным пальцем правой руки. Там перчатки специально делались из особого материала, потоньше, почувствительнее. Холодное железо бесстрастно смотрело на теплеющую жизнь, чтобы сделать безразличный свинцовый плевок и отвернуться. По крайней мере, это будет гуманно, гораздо гуманнее чем отдать его «гороху».

— «Отставить, тридцать третий», — пришел ему приказ по пси-связи. — «Так не годиться, возвращай его на базу. Надо дать ему шанс. К полосе он всегда успеет».

А турист уже наклонился и протягивал руку к протезу…