– Теперь… теперь да.
– Что значит – теперь? А раньше?
Старик все же сумел сглотнуть, нож в моих пальцах дрогнул, и по дряблой шее потекла капля крови. За ней вторая. Третья. Еще. Лютик неподвижно целился в сторону лестницы, Калуга переступал с ноги на ногу. Глупо мы смотримся – торчим тут в паре шагов от склона вчетвером, не зная, что находится прямо под нами. Хорошо, что уже глубокая ночь и возле расселины никого.
– Лютик, отойди в сторону, подползи к краю и выгляни, – приказал я. – Попытайся понять, что внизу. Но очень осторожно.
Он присел на корточки, забросил автомат за спину, встал на четвереньки и наискось потрусил к расселине.
– Отвечай, – я немного ослабил хватку, но ножа не убрал. Кровь текла по шее старика тонкой струйкой.
– Травник в Норавейнике прятался, – пробормотал Рапалыч. Голос у него ослабел, было такое впечатление, что старик постепенно вырубается. – Я обсказал Норке, что его ищут, и она его обещала запереть. Схватить да запереть, чтоб теперь уж не свалил. А нас дождаться и…
– Сколько у нее людей?
– Это ж цыгане. Там целый табор.
– Сколько их точно?
– Не знаю я…
– Братан, ты б ослабил напор, – прошептал Калуга. – А то старичок может нас безвременно покинуть.
Я вытащил кончик ножа из шеи старого предателя. Сбоку прозвучал тихий голос бесшумно вернувшегося Лютика:
– Лестница метров на семь вниз. Там площадка, доски. Слева от лестницы дыра с дверью. Один прячется в трещине на склоне сбоку. Глубокая трещина, травой поросла. Я б не заметил, но он высунулся. Со стволом. На площадке дежурят еще двое.
Выслушав, я обратился к старику:
– Ты сказал им, что прямо сейчас приведешь нас, поэтому они и ждут? Скорее всего, сразу нападать не станут, поведут внутрь, как обычных гостей, и потом со спины…
Его ноги подкосились, и он брякнулся бы на землю, если б я не подхватил Рапалыча под мышки. Опустил тихо, положил на спину. Глаза закатились – все, сдулся старикан. Кровь из шеи текла слабо, но все-таки текла, и я сказал Лютику:
– Сделай какой-нибудь тампон, что ли, закрой ему рану.
Наемник склонился над Рапалычем. Калуга тихо обратился ко мне:
– Жестко ты с ним.