По всему телу были видны колотые раны — большие открытые порезы. На лице, на руках. На груди и животе.
Томас был прав. Элоиза никогда не сможет стереть эти образы из памяти.
— Ты когда-нибудь видела фотографии Шарон Тейт? — спросил он.
— Жены Полански? — спросила Элоиза и подняла глаза. — Актрисы, которую убили Мэнсоны?
Томас кивнул.
— Можно подумать, что это была преднамеренная попытка воспроизвести то убийство, — сказал он, указывая на фотографию. — Веревка на шее, положение тела… она даже немного похожа на нее — только с темными волосами, а не светлыми.
— Да, за исключением того, что Шарон Тейт была беременна, — сказала Элоиза.
— Бьянка Фишхоф тоже.
Она подняла глаза.
— Она была беременна?
Томас кивнул.
Элоиза посмотрела на убитую и прикрыла рот рукой.
Живот у женщины не выступал, но был и не совсем плоским.
— Ты уверен? — спросила Элоиза, не убирая руки ото рта. — Ни в одной статье ничего об этом не говорится.
— Об этом говорится в полицейском отчете, — сказал Томас. — Она была на пятом месяце, ребенок погиб. Прессе об этом не сообщали.
Элоиза снова посмотрела на фотографию и представила, как Ян находит свою дочь в таком виде. Да как вообще можно жить дальше после такого кошмара?
Она поднесла стакан ко рту и залпом осушила его.
— Кто был ее парнем? — спросила она и поставила стакан на стол. — Кто отец ребенка?
Элоиза взглянула на Томаса.
Ответ она знала еще до того, как он открыл рот.