— А погодка бодрит! — метко выразился Дункан, размахивая руками, пока мы шагали по песчаным дюнам.
Когда начался дождь, мы заглянули в кафе с синим фасадом на набережной и купили трески в пивном кляре и картошки.
— Эй, милая, полегче с солью. Ты так себе сердечный приступ заработаешь, — сказал Дункан, когда я щедро посыпала свою порцию.
Хоть мы сидели внутри, он так и не снял куртки. Под ней был старый рыбацкий свитер, тот самый, который я теперь носила поверх пижамы…
Я вздохнула — глаза опять защипало.
Что мне соль — сердцу и без того хватает испытаний. Я выключила ночник и уложила голову на полосатую гобеленовую подушку, неброскую, тусклую, которая казалась выцветшей даже в день покупки.
Наконец я задремала, и мне приснилось, что я маленькая сижу в кабинете отца. В комнате густо пахло табачным дымом и ароматом пачули от горящих в уголке благовоний. В старом кресле сидел Дункан, одетый в отцовскую длинную тунику без ворота и пакистанские сандалии. Он читал мне потрепанный том «Тысячи и одной ночи».
Я устроилась на полу и, как всегда, заплетала косички из бахромы. Дверь распахнулась, и вошел Джек. Дункан встал и протянул ему книгу, но Джек, вместо того чтобы сменить его в кресле, опустился рядом со мной на ковер и открыл ее. Я придвинулась ближе, разглядывая картинки.
Внезапно из ребенка я стала взрослой женщиной. Джек запустил руку мне в волосы, массируя впадинку у основания черепа.
Я подняла голову, и он привлек меня к себе, раздвигая поцелуем губы. Все тело затопило жаром. Каждая клеточка затряслась.
Сон опять изменился. Вдалеке взвыла пожарная тревога. Громкая и настырная. Я наконец осознала, что это вовсе не сигнализация, а мой телефон. И звонит он наяву.
Я с трудом стряхнула сон. Голова была как в тумане, глаза не желали открываться; меня мучило сильное чувство вины. «Приснится же такое», — пыталась я успокоить себя, нащупывая в тумбочке телефон. Наконец нашла его за спинкой дивана.
Чувство вины по-прежнему никуда не делось.
Я сослепу зашарила по кнопкам. Сквозь шторы пробивался серый утренний свет, но в комнате было темно. Отвечая, я глянула на часы.
Четыре сорок два. Кто звонит в такую рань? И зачем?
Имени на экране не высветилось, только незнакомый номер.
— Маккензи, — буркнула я в трубку.
— Простите, что так рано, — произнес Найджел Фингерлинг. — Вы не могли бы поскорее приехать на Деланси-стрит? Мы прямо за «Кэмден Брассери». Я сейчас пришлю вам адрес.
— «Кэмден Брассери»? — шепотом переспросила я.
— Да, ресторан на углу Деланси и Альберт-стрит. С коричневой облупившейся вывеской и фонарем над дверью. Будете подъезжать, увидите машины с мигалкой. Не волнуйтесь, мимо не проедете.
ebooksa