— И вы в это верите? А где он тогда работал?
— В районе Лондонского моста.
— Лондонского моста? На севере, совсем рядом с Кэмден-Тауном. С какой радости ехать в отель?
Фингерлинг пожал плечами.
— Может, он гулял налево.
Я скептически закатила глаза.
— В любом случае это уже не выяснить, — добавил тот.
Я вздохнула. Он прав.
— Это еще не всё. — Фингерлинг подошел к лифту и нажал на кнопку. — Сержант Лейн разговаривал с сестрой Линча. Тогда она не стала ничего говорить полиции — не видела особого смысла. А сейчас рассказала много интересного. Не знаю, как насчет Линча, а вот Тереза особой верностью не отличалась. Перед самой беременностью она закрутила интрижку. Маркус ее простил, но, по словам сестры, отношения у них немного разладились.
Интрижка, значит… Я вспомнила, как Маркус рассказывал, что Тереза, забеременев, ударилась в религию. Может, она прониклась верой неспроста, — а мучаясь чувством вины и стыда оттого, что носит ребенка не от мужа?
— Получается, Эйдан мог быть Маркусу и не сыном… — протянула я.
Теперь ясно, почему между ними ни капли сходства.
— Но и это еще не всё. — Фингерлинг вытащил из папки, которую держал в руках, сложенный листок. — Вот, взгляните-ка.
Черно-белое фото, запечатлевшее симпатичного мужчину лет шестидесяти с аккуратно подстриженной бородкой и круглыми очками в тонкой проволочной оправе.
— Кто он такой?
— Тогдашний ухажер Терезы Линч. Никого не напоминает?
Я бросила на фото еще один взгляд и подняла глаза на Фингерлинга. Все вдруг встало на свои места.
— Жертва Протыкателя — точь-в-точь, — чуть слышно произнесла я.
— Мне тоже так показалось. — Фингерлинг растянул тонкие губы в ухмылке.
Глава 40