– Извини. Итак, он дерется как девчонка.
– Вот именно. В общем, возвращаюсь я к себе за пушкой и иду в спальню. Выстрелил в него – и попал. Он поворачивается ко мне. Тогда я делаю предупредительный выстрел в окно…
– Иначе говоря, ты промазал.
– Ну ты и заноза, Тейтум!.. Да, промазал! Было темно, комната маленькая, у меня чертовски болел нос, и я боялся попасть в Андреа, ясно?
– Ясно.
– А дальше он смылся.
Тейтум наклонился к деду:
– Как?
– Ногами. Через дверь. Пробежал мимо меня и был таков.
– Как он при этом выглядел?
Марвин на секунду задумался.
– Вот помнишь, когда Веснушка в последний раз вцепился мне в ногу, я гонялся за ним со сковородкой?
– И разбил телевизор. Да, Марвин, этот великий день навеки останется в моей памяти.
– Я загнал гада в ванную и там зажал в угол!.. Так вот, Марвин, выражение морды у этого парня, когда он бросился наутек, было точь-в-точь как у Веснушки!
– Как у зверя в капкане, – подсказал Тейтум.
– Именно, – подтвердил Марвин. – Теперь я и думаю: может, надо было не с пушкой на него идти, а со сковородкой?
Глава 92
Дейл, Вирджиния, вторник, 20 сентября 2016 года
При Андреа Зои «держала лицо» любящей сестры, поддерживающей любое ее решение. Но когда Андреа села в такси и отбыла в аэропорт, дала слабину. Страх ждал Зои в засаде, сторожил по углам, темной тенью мелькал в неосвещенной комнате или за закрытой дверью – и теперь, когда она осталась одна, почувствовал себя хозяином.
Зои открывала все окна. Гуляла до изнеможения. Включала музыку на полную громкость, чтобы в квартире не осталось ни единого тихого уголка. Заставляла себя работать: читала расшифровки допросов Клайда Прескотта, жалела, что не может заняться им сама. Почему бы и нет? Допрашивала же она Джеффри Олстона и еще некоторых серийных убийц. Но встретиться с Прескоттом лицу к лицу… нет, просто невозможно.