Атмосфера

Нелли оно добавило вежливости и даже стеснительности. Ее движения сделались более плавными, речи – более обстоятельными, мысли – более серьезными.

Тогда в вечер перед свадьбой, она заглянула к Поленьке и сказала – не вздумай сачкануть. В этот раз зову тебя без боязни – он не уйдет. Поленька твердо ответила – сачковать? Даже не собиралась!

Мадьяров держался немного насмешливо, в легкую над Нелли подшучивал, но в его глазах светилась нежность и еще некое неуловимое чувство, сродни уверенности и успокоенности.

Нелины родители были тоже счастливы.

В семье Поленьки все постепенно успокаивались. Федор после этой истории очень повзрослел. Но только потому, что натерпелся, а еще и потому, что пока терпел научился думать.

Крафт, правда, категорически не желал забываться. Только теперь отношение к нему у Феденьки немного переменилось. Ведь можно сколько угодно ненавидеть человека, но если у тебя есть мозги и достает силы воли для их использования, тебе, наверно удастся в конце концов любые события и любого, даже ненавистного тебе человека оценить верно.

Он – конечно урод – соглашался сам с собой Феденька – но как же классно работает у мужика голова! Таких незаурядных придурков и злыдней в наш город еще не заносило. Да и среди наших таких ни одного нет. Интересно, можно научиться «так» думать? – последний вопрос в тот исторический для своей личности день он задал вслух и повернулся к Вовану.

Угу – друг сразу понял о ком речь – этот дядя нейдет и у меня из башки. И пусть он сто раз урод, но надо же уметь все так точно подсчитать – рассчитать. Надо же столько годов людей гробить и всегда выходить живым из воды.

Вован, ты чего, больной? Заразился от него, что ли? прям в раж зашел. Тоже хочешь людей гробить и ничего на это не получать?

Ты чего? Я что, жлоб? Я просто мозгами его восхищаюсь, тут уж не поспоришь – считай без ошибок мужик живет, а какими делами ворочает! Если бы он на твоей сестре не спотыкнулся и сейчас бы по соседству отсвечивал. То есть я чего хочу сказать – человек он плохой, а мозги у него ууу!

Ну и как думаешь, можно заставить голову так классно работать, не, ну чтобы, конечно, на пользу людям, не во вред?

Не знаю. Чтобы так глубоко понимать, и такие точные выводы делать, надо очень много знать…

Точно – он говорил – я немного физик, я немного синоптик… или… не суть. Только теперь я думаю – не немного. Ему вопрос – он тебе на эту тему полный книжный том. А спорить я с ним разок попробовал – какой там. Это я думаю еще – он самый мягкий способ меня задвинуть выбрал, потому что при Польке дело было, а захотел бы, небось, с пары слов утопил и побарахтаться бы не дал. И, знаешь, завел он меня. Я себе тоже такие мозги хочу. Да с такими мозгами…

А чего, давай попробуем. Сперва в школе соберем, все чего дают, а разобраться получится, там видно будет…

И они с Вованом на полном серьезе, не только поражая, но и погоняя педагогический коллектив школы, рвались теперь в отличники. А после сражений с домашним заданием старались подрабатывать в городе – копили на компьютер.

Дом Крафта, который, как отрезало, никто теперь так не называл, как старался не поминать всуе его рогатого хозяина, трудами городской администрации и мэра в первую очередь превратили в городскую гостиницу. После того, разумеется, как Нелли перевезла и взгромоздила на Манькино-Митькино пепелище свой дом на колесах и Мария в недавние времена прилично времени в нем проведшая, очень взволновалась. И прижимая дрожащие руки к груди впервые торжественно в него на собственной земле вступила.

У других городских (положительных) жителей вращавшихся вокруг этой истории тоже понемногу стало все налаживалось.

Лавочка деда Сергея, в связи с его последними старческими недугами, простоявшая с месяц раздолбанной и заваленной назад, местами насквозь проломанной, местами прожженной, закончила свой путь в печке хозяина. А на ее место торжественно и при свете дня установили новую, еще более напоминавшую парковую с высокой наклоненной спинкой, густо налаченную, украшенную по всей поверхностью художественной резьбой и вообще более тяготеющую к произведению искусства, нежели к простому седалищу. После этого события, высокохудожественная лавочка, также как и ее хозяин дед Сергей был оставлен в покое. У ребят не хватало больше времени на прежние бесконечные тусовки. А каждому мероприятию нужны заводилы.

Теперь Федор и Вован работали на цель и пересмотренное в позитиве время не всегда вмещало даже первостепенной важности дела.

О связи общественности – вечно любопытствующей молодке госпоже известно следующее – замуж за своего последнего друга она так и не вышла, а вот городскими делами продолжает по прежнему интересоваться. И вообще, ее послушать, так она давно тайно замужем за каким-то шейхом – как всегда – тумана поляна.