Атмосфера

Безо всяких событий прошли еще пять дней. На утро шестого из КПЗ выпустили Мадьярова. И то потому, что вмешался мэр.

Ефимов, его срок задержания вышел давно. Что ты себе позволяешь?

Моя воля, он бы тут еще на месячишко задержался…

Ну знаешь, у тебя там не частная лавочка. Ты поставлен закон соблюдать, вот и блюди. Или по работе участкового соскучился?

Ладно, сегодня выпускаю.

Если бы у Ефимова в кабинете среди телефонов и раций имелся хотя бы плохенький видеотелефон, или к этому моменту уже изобрели СКАЙП, он конечно увидел бы, как при словах «что ты себе позволяешь», стоящая рядом с мэром блондинка довольно закивала. А при словах про участкового, зажимая себе рот, захихикала. А если бы у Ефимова был не кое-какой, а качественный видеотелефон, он бы непременно узнал в девушке рядом с мэром, его дочь Нелльку.

Ефимов, конечно, ничего не увидел, но настроение городского начальства понял очень хорошо. Он не припоминал такого грозного наезда главы города. И даже не стал сейчас ломать себе голову над вопросом, кто в малознакомом Мадьярову городе встал на его защиту, да так убедительно, что рассердил обычно уравновешенного мэра. Поэтому, не проводя больше не одного допроса, немедленно «выписал с исправления» задержанного. И опасаясь жалоб, даже хвоста к нему не приставил. Он только подумал – ну, ну… И все.

* * *

Одиноко стоящие в удалении избы тем и хороши, что к ним ведет всего одна дорога. Ну, если, конечно, у визитера нет желания обходить лес с болотом, то есть дать крюк километров в пятнадцать.

Сейчас по дороге к дому тети Нюши бодро следовал каких-нибудь полтора часа назад выпущенный на свободу Мадьяров. А за ним, так же нетерпеливо вышагивая, на расстоянии метров примерно двухсот – нес туда же гостинцы сержант Ерофеев.

Ерофеев увидел Мадьярова, когда они оба уже вышли на последний прямой участок дороги – повернул в Медового переулок.

Сержант хотел окликнуть Мадьярова. Ему не терпелось с ним поговорить. Кое-что спросить и все рассказать. Сержант уже принял виновность немца, так же как Ефимов – виновность самого Мадьярова. За годы службы сержант научился обсуждать происходящее. Он знал, как важно имея какую-либо информацию даже просто проговорить ее кому-нибудь. Эффект от обсуждения двух или нескольких человек почти всегда дает какой-то эффект, наводит на какие-то новые мысли.

Сержант открыл было рот, но тут же обратно его захлопнул. Нескольких секунд наблюдения вполне хватило, что бы заметить странность в поведении торопящегося впереди человека. Вокруг сгущались сумерки, да еще низкие осенние тучи убавляла освещение, но Ерофеев даже в условиях неважной видимости безошибочно понял – Мадьяров не желает быть узнанным. И если бы его, после отсидки, видимо, не потянуло на белую рубашку, на таком расстоянии, он практически сливался бы с серыми заборами, как сливались с ними нижняя часть его тела в темных брюках.

Ерофеев замедлил шаг – вот тебе и на. И в этот момент Мадьяров начал осторожно поворачивать голову, как будто почувствовал на себе взгляд. Ерофеев метнулся к заборам, упал за кстати подвернувшийся широкий пенек и замер.

Мадьяров поспешил дальше, а Ерофеев поднялся, отряхнулся, постоял немного и повернул в город.

По дороге он обдумал все, что можно обдумать и пришел к выводу, что ничего компрометирующего Мадьяров не продуцировал. Ну, не хотел, человек, что б его у тети Нюши увидали, так это его дело. В камере посидишь, надо, не надо осторожничать начнешь.

Однако, когда Ерофеев встал со скамейки у дома Мадьярова, чтобы приветствовать вернувшегося спустя полчаса хозяина, его вид Ерофееву совсем не понравился. Это мне пришлось прыгать на землю, а вовсе не Мадьярову. Может он упал где? Темень хоть глаз коли, да еще дождь закапал.

Гражданин Мадьяров – сделал Ерофеев пару шагов навстречу под самое яркое пятно фонаря, смягчая официальность обращения приветливой улыбкой и стараясь, чтобы ее разглядели – а я решил вас дождаться. Нам бы поговорить.

Зовите меня Олегом – пожимая протянутую руку предложил Мадьяров. Но факт неожиданно нагрянувшего сержанта явно смутил его.

Саша – в ответ представился Ерофеев внимательно наблюдая за Мадьяровым.